Момент истины
Шрифт:
— Нечего такого мы не хотим, — картинно взмахнул руками напарник Алима. — Нам поговорить с тобой надо, — он посмотрел по сторонам и прошептал, — о известном тебе певце.
— Блин, что же это за тайны мадридского двора-то такие, — пробубнил я и распахнув дверь сказал: — Заходите. Только ненадолго. У меня много дел.
Дениса я попросил остаться и попить чая в большой комнате включив ему телевизор. Тот не возражал, решив поддержать, фиг знает в чём, своего юного друга, и я с КГБэшниками расположился в маленькой комнате на диване и креслах.— Ну, в чем дело? — не стал церемонится гостеприимный хозяин, плотно закрыв за собой дверь.— Дело вот в чём, Саша, — начал было Алим и тут же спросил — Ты с Ибрагимовым когда последний раз встречался?— Не помню. В гостинице, наверное, — стал вспоминать я те события. — После драки в ресторане на следующий день. Я ему тогда запись песни привёз в номер и подарил, — и точно вспомнив, — так вы тоже же в тот день были. Тогда ещё певцу кто-то из публики глаз подбил. Вот в тот день я его и видел последний раз. А, что с ним, что-то случилось? Что-то плохое?— С ним-то? Да нет, с ним как раз все в полном порядке. Поёт себе. Песню твою на студии записал. По радио её крутить
— Ах вот вы, о чем, — сообразил маленький Шерлок Холмс, — но мне-то вы зачем это рассказываете. Я к этому не имею никакого отношения. Я вообще только бесплатные концерты делаю, да и то в школе. Впрочем, — вспомнил бессребреник, — через несколько дней будет всамделишный концерт для работников завода ЗИЛ. Однако, как мне кажется, он скорее всего тоже будет бесплатным. Так, что тему с левыми концертами вы выдвигаете не по адресу.— Да мы ж не говорим, что ты делаешь левые концерты, — пояснил напарник, — мы говорим, что Ибрагимов их делает. А деньги он со своим художественным руководителем себе в карман кладут. А там много, очень много.— Хм, — хмыкнул я и констатировал очевидное: — Он взрослый, это его дело. Не думаю, что он хочет услышать по этому вопросу моё дилетантское мнение. Да и вообще, этим делом должно, по идее, ОБХСС заниматься, а не КГБ, — задумавшись на секунду, — впрочем вам виднее, — и, вновь задумавшись, уже возмущенно, — Да и вообще!.. Зачем вы мне-то всё это рассказываете?— Ты должен нам помочь! — огорошил меня собеседник.— Как? — Ты должен написать песню и продать её Ибрагимову, как в прошлый раз.— Так-с… — прошипел я недовольно, ибо вечер, а точнее день, переставал быть томным. — Записывайте, чтобы запомнить раз и навсегда, — чётко произнёс хозяин квартиры, к которому ввалились неприятные гости. — Первое, никакую песню Ибрагимову, или кому-либо еще я не продавал и не собирался этого делать. Второе, никаких денег никогда ни от кого не получал. Песню я написал сам и подарил ему добровольно и на безвозмездной основе. Третье, если я соберусь подарить песню певцу ещё раз, то и в тот раз я с него никаких денег брать не буду, потому, что подарки дарят, а не продают!— Мы знаем, что ты у него взял пять тысяч рублей и знаем, что он тебе обещал еще три, если песня попадет на «Песню года», — парировал мой спич Алим.— Вы ошибаетесь, товарищи, — честно соврал я настаивая на своем.
— В общем так, нам надо, чтобы ты продал песню Ибрагимову.
— Чисто для интереса, зачем тебе это надо? — всем видом показывая что мне скучно, зевнул я.
— Потому, что он расплатится деньгами, которые мы пометим специальным раствором.
— И что будет? — не понял Шерлок грандиозного замысла.
— После того как он отдаст деньги тебе мы его арестуем и предъявим обвинение.
— За что?
— За дачу взятки.
— Кому? Мне? Да вы чего, обалдели что ль?
— Не горячись Саша. Мы сделаем так, что ты будешь потерпевшей стороной. Тебе ничего не грозит. Не волнуйся, — заверил меня Алим.
— Я то не волнуюсь, — усмехнулся я, заволновавшись, — это вам волноваться надо. С такой доказательной базой только в туалет ходить.
— Доказательная база будет. Мы сделаем так, что он расплатится помеченными деньгами, которые получит за левый концерт, — просветил меня напарник под неодобрительный взгляд Алима.
— Я, товарищи, много разных книжек читал про шпионов. Все они были написаны по-разному, но все же план, который вы мне вкратце изложили на мой субъективный взгляд, заранее прошу извинения, самый тупой из всех мной слышимых планов, — огорошил я граждан и видя, как те уже вылупив глаза пытаются мне возразить, поднял руку с открытой ладонью и, прервав торопыг, произнес: — Разрешите уж мне закончит, а прения сторон мы оставим на опосля. Итак, — продолжил «Шерлок Холмс», — хотя данные, что вы мне сообщили крайне скупы, однако, если немного подумать и прибегнуть к дедуктивному методу одного английского милиционера, то становиться очевидным, что вы получили задание любыми путями дискредитировать и поймать на горячем певца Ибрагимова. Сначала вы к нему втёрлись в доверие в поезде или самолете и хотели подружиться с ним ещё сильнее, однако не получилось. Ваше шапочное знакомство с ним не привело к ожидаемому результату. Так? Можете не отвечать, я и так знаю. Отлично, идём далее… Короче говоря, ничего интересного и компрометирующего вы узнать не смогли. Начальство же, тем временем, требовало результата. Поняв, что делать что-то необходимо, ибо под лежачий камень вода не течёт, вы решили зацепиться за «левые» концерты сделав подставу. Одним словом, захотели устроить западню. Певец споёт концерт, получит меченные купюры и будет расплачиваться за песню со мой. Тут то вы его и сцапаете. Так? — задал «Шерлок» вопрос органам и, видя их молчание, заключил: — Значит так, — после чего перешёл на доверительный тон, — Только вы, товарищи, не учли несколько фактов играющих против вас и вашей затеи. Для начала, кукую сумму вы хотите пометить? Пять тысяч? Он столько за концерт получит? Или меньше. Вы хотите пометить деньги на нескольких концертах? А краска не сотрётся? А все ли деньги получит именно певец? Если даже учесть, что так и будет, вы уверенны, что он со мной будет расплачиваться именно этими помеченными купюрами? Они у него, последние что ли? Да и вообще, вы собираетесь моими руками «хлопнуть» хорошего артиста, которого обожают в вашей республике, и любят во всём Советском Союзе. И какие у вас будут доказательства? Пять тысяч помеченных рублей? Да, это вообще не сумма, это смех, тем более для артиста такого уровня. Он просто скажет, что это не его деньги. Что у него были обычные советские деньги, которые он копил всю жизнь, а эти вы ему подложили или подменили. Быть может вы собираетесь его взять такой смешной суммой на испуг? Так вряд ли получиться, ибо он хорошо знает, что за него заступятся. Ведь даже мне, скромному пионеру шестнадцати лет, абсолютно ясно, что главная цель не он. Вероятно, ваше руководство хочет через него капнуть под кого-то выше? Но скажите мне, милостивые государи, кто окажется в этом копании крайним, если певец не дрогнет, а сразу же пожалуется своим
— Мы знаем о твоих сьемках фильма и знаем с кем ты теперь дружишь, — проявил свою осведомленность Алим.
— Вот и не надо меня использовать как пушечное мясо. Рулите свои дела сами, без меня. Но я бы вам посоветовал дистанцироваться от этого бреда.
— Да мы сами всё понимаем, — взмахнул руками напарник, — но у нас начальство есть. Оно решило, что нужно провести с тобой беседу и склонить тебя к сотрудничеству. Вот мы и пришли, по-дружески.
— Ну раз по-дружески, то дам вам тогда дельный совет. Абсолютно ясно, что никакого певца вы не свалите, а уж тех, кто стоит за ним, таким глупым образом не свалить точно. В любом случае на острие копья окажитесь вы, поэтому я бы вам посоветовал держаться от этой «лабуды», как можно дальше.
— Естественно мы думали об этом, — нервно произнёс Алим. — Но как это сделать, чтобы и в тему не лезть и с работы не уволили? Ты знаешь? Вот и мы незнаем.
— Я тоже не знаю. Подумать надо. Но если так, навскидку приходит несколько вариантов: вы заболели или вы заболели очень сильно.
— Фигня. Дадут три дня отлежаться и снова в бой. Не чумой же мы заразимся.
— Хорошо, раз болезнь не катит, тогда может быть вооружённое нападение, например, с ножом, — загоревшись нерешённой задачей предложил я вариант и, видя непонимание на лицах собеседников, пояснил более детально: — Сначала Алим бьёт тебя ножом, потом ты Алима режешь. Прячете ножи, истекая кровью вызываете милицию и говорите им, что на вас напала банда с целью завладения табельным оружием. Можете пальнуть пару раз в воздух, для достоверности.
Алим, нервно хохотнув, спросил:
— А что будет если один из нас другого насмерть зарежет? Мы семьями дружим всю жизнь. Как потом я его или он моей жене и детям смотреть в глаза будет?
— Ну вы не сильно друг дружку пыряйте, — пытаясь отстоять перспективную идею, сказал я, — а так, «слегонца». Зато потом постреляете в воздух и всё.
— Из чего мы постреляем-то? Мы табельное оружие только на спецзадания получаем, а так оружие видим лишь пару раз в год, когда проходят плановые стрельбы. Да и что значит порезать «слегонца»? Это как? А если в артерию попадёшь? Короче не подходит твой план, — отбраковал шикарный вариант суицида КГБэшник.
— Хорошо, — не стал сдаваться их юный друг, — тогда остается вариант аварии, катастрофы или несчастного случая, где вы ломаете какие-нибудь особо не нужные части тела. Тут нужно тоже хорошенько подумать, что именно и как необходимо сломать, дабы случайно не поломаться уж слишком сильно. Но и лёгкая степень, сломанные пальцы там всякие или вывихи, я думаю ваше начальство тоже не устроит. Нужно ломать, что-то серьезное и массивное. Например, руку или ногу. Конечно можно попробовать проломить и череп, дабы получить мощное сотрясение мозга, но там может по-всякому получиться, так, что я бы этот вариант в серьёз рассматривать не стал.
— Что-то уж слишком жестко выходит, — поёжился Алим и посмотрел на напарника, который выглядел бледновато, вероятно представив муки через которые им предстоит пройти, если они примут идеи этого милого и безобидного мальчика-маньяка.
— Ну, пока так. Если хотите ещё вариантов, то оставьте свои телефоны. Я если чего-нибудь дельное ещё придумаю, то могу позвонить и рассказать, — проговорил я, решив закончить беседу и выдворить товарищей из квартиры. — А сейчас извините, мне некогда, мне нужно готовиться к приему гостей, — закончил малоприятную беседу Саша и поднявшись открыл гражданам дверь, дабы те с чувством выполненного долга побыстрее покинули столь гостеприимное жилище. Однако на мою беду граждане оказались не сознательными и вставать со своих мест не спешили.
— Саша, а можно мы у тебя побудем часок? — спросил Алим и, видя мое недоумение, пояснил: — Понимаешь, мы тут для того, чтобы любыми способами договориться с тобой о помощи. Нас в машине ожидает коллега и если мы сейчас уйдем, то он обязательно доложит нашему начальнику, что мы ушли слишком рано, а значит не проявили должного рвения.
— Гм, — задумался я от столь удивительного предложения. Оставался вопрос, нахрена они мне сдались? Но с другой стороны ребята вроде нормальные, а друзья КГБэшники, как говорится лишними не будут. Посидят часок, чая попьют, и расстанемся добрыми друзьями. Мало ли в жизни что случается, а тут знакомые всё-таки. Вдруг меня вспомнят и в благодарность за оказанную когда-то услугу сумеют помочь в трудную минуту. Так стоит ли пренебрегать такой дружбой, когда по факту она мне ничего не будет стоить. Ну разве что небольшого количества заварки, да нескольких печений.— Хорошо, побудьте час моими гостями, раз Вам нужно. Пойдемте в большую комнату, там посидите посмотрите телевизор, а я сейчас чай приготовлю, — сказал я и, вспомнив о своём так называемом друге, добавил: — Там, кстати говоря, милиционер сидит, это мой знакомый. Его Денис зовут. Так вот, прошу Вас его не обижать, он у меня и так слегка с приветом, — сказав это, поднялся и провел гостей в зал, где познакомил их с милиционером — маляром. Увидев, что знакомство прошло успешно, откланялся и ушёл на кухню продолжая обалдевать от количества разнообразных событий, свалившихся на меня за сегодняшний день.