Момент истины
Шрифт:
Поймал за руку Мефодия и Дмитрия и попросил их сходить в магазин за продуктами. Те не возражали. Я отсчитал им пятьдесят рублей и попросил купить кроме продуктов и пары тортов, не много вина. Сам-то я пить не собирался, ибо я не пьющий, а вот гостям небольшое количество алкоголя не помешает. Оно снимет первую неловкость, скованность, которая всегда присутствует при новых знакомствах, развяжет язык и добавит веселья в нашу тёплую компанию.Закрыл дверь, в общих чертах представил собравшимся наш музыкальный коллектив, предложил всем между собой знакомиться, а сам забрав Антона уединился с ним в моей комнате, которая сегодня служила комнатой для совещаний.Тот не стал тянуть кота «за все подробности» и рассказал, что к нему после работы, ровно как и ко всем участникам ансамбля, три дня назад наведались сотрудники КГБ СССР. Цель своего визита они обозначили сразу — их интересовали записи на кассетах и катушках и интересовал вопрос, кто эти записи распространял? Вели они себя довольно адекватно и взяв показания задерживать или арестовывать никого не стали, кроме Иннокентия, который как оказалось, показаний никаких давать не стал, а сотрудникам нагрубил.— Они его в милицию сдали, а те его арестовали на пятнадцать суток за хулиганство в состоянии алкогольного опьянения, — закончил рассказ трагикомедии лидер ансамбля. — Говорили, что он на них матом ругался и посылал.— Ну и дурак, — констатировал я очевидный факт, — какой смысл искать на задницу приключения, если мы обо всём договорились? Я же просил всё валить на меня! Вы то я надеюсь все честно всё рассказали и у вас хватило ума при этом им не врать?— Ну да, как и было обговорено. Я рассказал о базе, о записях и о съемках фильма. Их интересовало распространение, но я, сказал, что к этому не имею никакого отношения и об этом ничего не знал.— Дальше, — попросил я.— А дальше, собственно, ничего не было. Пообещал, что по первому требованию явлюсь на допрос, если это понадобиться, расписался в листочке, где были записаны мои показания и меня отпустили.— Этот листочек со своими показаниями ты перед тем как подписать прочитал? — спросил я, интуитивно уже зная ответ.— Нет, а надо было? — спросила святая наивность.— Вообще-то нужно всегда читать, что подписываешь. А то мало ли, чего тебе там следователь накалякает. Вот напишет он, что ты Джона Кеннеди убил, ты подпишешь и третья мировая начнётся, — улыбнувшись пошутил я и в задумчивости продолжил. —
Глава 8
Через пол часа пришли ходоки, которых со всей ответственностью можно было назвать — «белыми ходоками». Почему? Да потому, что, что Дмитрий, что Мефодий, излишне фривольно истрактовали мою просьбу купить вина, закупив в основном водки.— И зачем Вы столько её набрали? — поинтересовался я, глядя как два брата-акробата вытаскивают на кухонный стол целую артиллерийскую батарею.— Так народа же много. Вот и взяли, чтобы два раза не бегать, — пояснил Дмитрий.— Да вы столько набрали, что тут многие вообще не то, что бегать, может быть и ходить-то не смогут, — констатировал я очевидное и стал осматривать содержимое остальных сумок. Не увидев искомого спросил: — А вы вина-то купили? Или только «беленькой» набрали на все?— Нет. Мы из количества денег исходили, ну и конечно, чтобы не бегать ещё раз, — потупившись произнёс «белый ходок» по имени Мефодий.— Господа, как вы наверное вкурсе, у нас тут вообще-то еще и дамы присутствуют. Вряд ли у них есть желание нажраться вашей «беленькой» до усрачки. А насколько я понял именно это вы собрались сделать у меня в квартире, — озвучил хозяин апартаментов бесспорный факт.— Да нет, мы просто бегать еще раз не хотели, — завели свою неубедительную шарманку ходоки.— Ну раз не хотели, то бегите второй раз и купите пожалуйста четыре бутылки обычного вина. Можно разных сортов. Только не покупайте пожалуйста откровенной бормотухи. Напоминаю, мы сидим в культурной компании за столом, ведя непринуждённые беседы на разные темы, а не бухаем на лавочке у подъезда, дабы быстрее нажраться и пойти побыстрее на танцы, чтобы нажраться уже там. Окей? Окей! Деньги у вас остались? Нет? Ну тогда вот вам четвертной.Выпроводив злые фантазии Джорджа Р. Р. Мартина и закрыв за ними дверь, прошел на кухню и осмотрел, что из еды принесли эти менеджеры по закупкам. Открыл сумку и, глядя на несколько килограммов сосисок, краем глаза заметил движение в коридоре. Повернувшись увидел одевающих ботинки трёх сотрудников различных органов — милиционера и двух КГБэшников.«Ну вот, хоть эти наконец-то решили свалить», — радостно подумал я, а в слух спросил: — Всё, поехали?— Куда? — искренне не поняли они.— Ну, по домам, наверное? — немного замявшись, осмелился предположить я.— Да нет, Саша, что ты. Мы, пожалуй, ещё посидим с твоего разрешения, — по-простецски не спрашивая этого самого разрешения, проинформировал меня Алим, — уж очень интересная у тебя компания собралась. Да и песни Ваш ансамбль очень хорошие поёт. Так, что мы пока ещё побудем, — проинформировал он и, повернувшись к милиционеру, одевающему в этот момент ботинок с помощью ложки для обуви, попросил подтверждения своих слов: — Да, Денис?— Конечно да, — весело ответил тот, топнул ногой и добавил: — Я же говорил тебе, он гений.— А зачем вы тогда обувь надели? — не обратив внимания на похвалу, поинтересовался пионер.— Да, мы пойдём на лестницу покурим. Не в квартире же дымить, — пояснил Алим, достав из внутреннего кармана пачку сигарет.— Спасибо, — поблагодарил за это я и, отвернувшись, стал освобождать от целлофана сосиски, шепча себе что-то матерное под нос и оху#$@# от своей хлебосольности.
Через десять минут я попросил Юлю с Лилей помочь мне перетащить закуски из кухни в большую комнату. А еще через десять минут уже сидел за столом, внимательно вслушиваясь в разговоры, которые велись вокруг. Яков Моисеевич оттаял и, пытаясь перекричать магнитофон, общался с Антоном, попутно отвечая на вопросы Алима и Дениса, которые каким-то боком решили поучаствовать в формировании плана действий по популяризации нашего ВИА. Напарник Алима же в это время принимал самое живое участие в другой беседе, внимательно вслушиваясь в обсуждение краткого содержания будущей лекции в стенах МГУ и предлагая свои варианты, объясняя это тем, что именно этого, по его мнению, хочет народ. Что интересно, все разговаривающие между собой группы, постоянно апеллировали ко мне, как к эксперту в том или ином вопросе. Я улыбался, хихикал, мотал в подтверждении головой, чувствуя себя именинником, но в дискуссии не вступал, предпочитая пить чай, закусывать сосисками и слушать всех сразу, в том числе и играющий магнитофон.
— Александр, вот Вы пишите фантастику. У Вас хороший богатый язык, так почему бы Вам не взяться скажем за прозу? — неожиданно сменив тему, спросил меня Борис Николаевич.— А мне кажется не нужна ему никакая проза, — не дав мне ответить, бесцеремонно встряла, изрядно раскрасневшаяся, как оказалась давно бывшая ВРИО, а ныне действующая, заместитель главного редактора тётя Оля. — Он и без Вашей прозы отлично пишет! Сейчас ему не прозу надо писать, а продолжения про Гришу Ротора и его друзей! Мне крайне интересно, — горячо произнесла она, повернувшись ко мне, — что ждет ребят в магической школе в Мытищах! А?! Молчишь?! Ну мочи, молчи. А между тем, я созванивалась с Беловой, это Главред "Пионерской правды", так вот, она сказала, что их газету, как, впрочем, и наш журнал, тоже письмами завалили до головы и выше. Многие школьники буквально умоляют и требуют дать им точный адрес этой магической школы. И все, ты слышишь меня, Саша, все поголовно хотят перевестись учиться именно туда. Что интересно, туда хотят перевестись не только октябрята и пионеры младших и средних классов, что было бы можно объяснить юным возрастом, но и ученики старших классов, которые уже являются комсомольцами и заканчивают школу в следующем году. А это, как ты понимаешь, уже конфуз и объяснить это уже практически невозможно. Это просто помешательство какое-то! Она — Белова, по секрету рассказала мне одну историю. В одной из московских школ, два выпускных десятых класса написали коллективное письмо директору этой школы с просьбой оставить их всех на второй год, и перевести их в Мытищи, — ошеломила она народ и подвела итог: — Видишь, какое действие твой роман произвел на неокрепшие умы молодого поколения?! Короче говоря, ты, — замглавред указала на меня стаканом с красным вином, — продолжение про Гришу отдашь нам! — и не дожидаясь ни чьих возражений, особенно со стороны Главреда "Юности" громко заявила: — Это мы тебя первые открыли! Поэтому ты нам должен, — она на секунду задумалась, икнув, и закончила, — помочь.— Там видно будет, — расплывчато ответил я, пытаясь соскочить со скользкой темы и чтобы перевести разговор в другое русло, обратился к уже вернувшемуся Дмитрию, который сидел ближе всех к магнитофону и попросил того перевернуть кассету на другую сторону, сказав при этом во всеуслышание: — А смотрите какую интересную композицию мы с ребятами недавно записали.
Народ притих и из колонки зазвучала песня про Москву. Члены ансамбля заулыбалось, остальной народ же стал прислушиваться к словам, а я встал и пошел открывать изрядно поднадоевшую за сегодня дверь, в которую опять кто-то ломился, названивая в звонок.***
Глава 9
Открыв дверь, я понял, что абсолютно ничего не понимаю, ибо такого просто быть не могло. На лестничной клетке стоял и улыбался узбекский певец Мансур Ильхамович Ташкенбаев, которому чуть больше месяца назад я успешно впарил одну из «моих» песен.— Здравствуй, Саша. Здравствуй, дорогой, — радостно воскликнул он и, не дав мне поприветствовать в ответ, обнял меня как родного. От такого я опешил настолько, что вместо приветствия сумбурно прошептал хладнокровно путая падежи: — А Вы тут какими судьбами нарисовался?— Неужели ты не рад видеть дядю Мансура? — засмеялся он. Посмеявшись с пол минуты хохотун, как-то резко замолчал и выкинув из своего лексикона и поведения торговца арбузами на базаре, деловым тоном сказал: — Хорошо, что ты наконец появился. Поговорить надо.— Конечно. Проходите пожалуйста, — произнес добродушный хозяин, впуская гостя, а затем всё же задал больше всего интересующий меня вопрос: — А как вы меня нашли?
— Очень просто, — произнес он, проходя в маленькую комнату и присаживаясь в кресло, — мне мама твоя дала номер вашего домашнего телефона, когда мы все вместе ездили регистрировать песни в ВААП. Помнишь? — я пожал плечами. — Ну как же, твоя мама после регистрации поехала к себе на работу, а мы с тобой поехали на студию звукозаписи, где ты ещё помог записать мне твою песню "Украдёт и позовёт". Неужели не помнишь?
Я напряг мозг и вспомнил, что действительно был такой эпизод, попутно напомнив себе, что нужно бы съездить в этот ВААП ещё раз и зарегистрировать все новые песни, но уже не на маму, а на себя, ибо мне исполнилось шестнадцать лет. Однако подумав об этом более досконально, понял, что есть небольшая загвоздка. Для того, чтобы всё оформить на меня, мне необходим был паспорт, которого у меня ещё в наличии не было. Я просто не успел его ещё получить. Поэтому сделал себе заметку — сходить завтра с утра в милицию в паспортный стол и оформить бумаги для получения главного индивидуального документа страны советов.Певец меня не торопил, видя мои мысленные потуги, а закинув ногу на ногу прислушивался к музыке доносившейся из зала.
— Да Мансур, я вспомнил тот момент, но как Вы узнали, что я дома?
— Это тоже очень просто, Александр. Твоя мама позвонила мне где-то час назад и сказала, что ты приехал. Я её очень просил, чтобы она мне позвонила, как только ты появишься. Вот она и набрала мой номер, — сказал он, смотря при этом не на меня, а на дверь откуда доносились звуки песни «Юлия».— Да, она Ваша поклонница, — объяснил для себя я, представляя какой фурор она произвела на работе, наверняка при всех сказав, что-то типа: "Ох сынуля приехал. Опять дел невпроворот будет. Пойду Ташкенбаеву позвоню. Уж очень он хотел с Сашей встретиться и поговорить о новом репертуаре, да всё никак застать не мог. Занят сынуля уж очень сильно».«Н-да… Красавица конечно мама, но всё же могла бы и предупредить», — подумал я и спросил я гостя, вспомнив, что мы с ним на ты: — А о чём ты хотел со мной поговорить?
— Слушай, какая хорошая песня, — произнёс он, мотнув головой в сторону двери, — никогда такой не слышал. Что за певица поёт? — проигнорировав мой вопрос, спросил Мансур.— Поёт Юля, и песня тоже называется «Юля».— Никогда не слышал такой певицы и такой песни.— Познакомлю. Она в большой комнате за столом сидит, — пообещал я, — но ты так и не ответил на мой вопрос. Зачем ты меня искал? С песней какие-то проблемы?— С песней? — встрепенулся
— Мансур Ильхамович, а деньги у тебя с собой? — спросил я, раздумывая в том ключе, что если с собой, то это подстава сто процентная, ибо никто в здравом уме в полубандитскую Марьину рощу пятьдесят тысяч один бы никогда не повез.— Да нет, Саша, что ты, — испугался тот. — У меня сейчас и нет таких денег. Мне просто нужно было твоё мнение услышать. Если ты согласен помочь мне, то заверяю тебя в течении месяца, максимум двух, я такую сумму собрать смогу. Я не обману. Если ты согласишься, то могу тебе передавать частями каждую неделю. Если не сам, могу не быть в Москве, то моя жена приедет, и она тебе деньги передавать будет. — Нужно сказать, Мансур, что предложение, ты озвучил очень заманчивое, но я крайне удивлён твоей доверчивостью. Ты даже песен ещё не слышал, а уже готов их купить! Это же называется: купить кота в мешке. Как так? Ты же взрослый и опытный человек. Я не понимаю.— Я в тебя верю, — сказал тот, приятно улыбнувшись своей белозубой улыбкой.— Это не ответ, — настаивал великий музыкант.— Хорошо, — сказал тот, кашлянул, вздохнул и произнёс, — я слышал те песни, что ты записал в Ереване. — Как? — офигел я, ибо не мог понять каким образом только недавно записанные песни могли попасть к нему.— Тоже очень просто, — сказал тот. — Я неплохо знаком с Роксаной. Мы часто созваниваемся. Мне позвонила Роксана и дала послушать свои новые песни по телефону. Хоть связь была и плохая, но то, что песни хорошие понять было можно. Я поинтересовался, кто это написал, и она мне рассказала о тебе. На следующий день я полетел в Ереван, но тебя там не застал. Прослушал те песни, что Вы записали и улетел в Москву. Но тебя тут почему-то тоже не оказалось. Я подумал, что возможно ты куда-то ещё заехал и стал ждать, — он вновь улыбнулся. — Вот собственно и всё.— Ты говоришь, что тебе показали несколько песен. А сколько точно?— Пять, — сказал певец. — Две с мужским голосом, где поёт Фрунзик Мкртчян, две с женским голосом, там поёт Роксана и одна, где они поют вместе.— Очешуеть можно! — выдохнул я, резюмировав, что Советский Союз по всей видимости — одна большая деревня, где слово тайна или секрет имеют несколько размытое толкование. Подумал пару секунд и сказал: — Хорошо. Я напишу тебе десять хитов, но в замен я хотел бы получит не деньги, а услуги в решении некоторых задач.— Какие например?
Великий потянулся и стал озвучивать свои хотелки.
Глава 10
— Во-первых, я хотел бы вступить в разные союзы, например союз композиторов и союз писателей.— Ну если у меня выйдет пластинка на которой будет не один, а сразу несколько шлягеров, то я думаю, что с союзом композиторов вопросов не возникнет, тем более будут звучать песни и других певцов, которые, я уверен, слушатели примут с восторгом. А вот, что касается союза писателей, я, конечно, узнаю, но, по-моему, чтобы туда попасть нужны публикации. Причём, опять же, по-моему, необходимо сразу несколько серьёзных работ. Но имей ввиду, я точно не знаю, но обещаю узнать.— Ну насчёт публикаций это ты можешь не беспокоиться. Не давно меня опубликовали в журналах "Искатель", "Огонёк", "Москва", а также в газете "Пионерская правда". Сейчас, буквально за стенкой сидит Главный редактор журнала "Юность" — Борис Полевой, который хочет напечатать мой новый роман "Некрокиллдозер", который правда его нужно для начала немного подкорректировать и отредактировать.— Подожди, так это твои романы были напечатаны в журналах? — удивленно спросил собеседник, — Про подводную лодку, про портал, про Мытищи? — и видя, как я утвердительно кивнул, восторженно вскрикнул, протягивая руку. — Ну ты даешь! Вся страна гудит как растревоженный улей! Дай я пожму твою мужественную руку! Ох молодец какой! Ведь буквально все жители нашей страны от мала до велика зачитываются твоими произведениями. Это просто великолепные истории! Я от них просто не мог оторваться, когда читал. Я люблю читать, особенно на гастролях, и я много чего прочитал из фантастики, но то, что пишешь ты, — он помотал головой и причмокнул. — Это просто шедевры! С такими романами, думаю вполне можно будет попробовать тебя пристроить в тот союз.— Окей. Тогда еще вот что. Ты говорил о том, что твою песню в ротацию на радио хотят засунуть. Так вот, я хотел бы, чтобы по радио прокрутили и пару песен моего ансамбля. Это возможно?— Уверен песни у тебя хорошие, поэтому думаю, что это вполне осуществимо. Я поговорю со своим художественным руководителем, и он попробует всё решить. Но сам понимаешь, у нас цензура и песни должны будут её непременно пройти. Так, что лучше пиши нейтральные песни про любовь.— А насчёт музыкального фильма, который я бы назвал клипом, ты мне сможешь помочь и тоже засунуть его в какие-нибудь телепередачи.— Что ты имеешь ввиду?— Наше ВИА в Армении клип сняли, там наш вокалист поёт, однако смонтировать плёнку мы не успели. Так что нужен монтаж. А другой клип, который я бы тоже хотел прокрутить несколько раз по телевидению вообще ещё не снят. Собственно, снять-то его легко. Там снимать в принципе нечего. Просто я иду и пою, а девушки вокруг танцуют. За час всё снять можно, — закончил свои хотелки я и, ожидающе посмотрев на визави, сказал: — Это собственно и все мои условия. — Сразу скажу — тут сложнее. Всё-таки телевидение, это телевидение. Там более серьёзные критерии отбора материала и предъявляемые к нему требования. Но если твои, как ты их называешь — «клипы», будут хорошего качества и у цензоров текст и изображение не вызовет претензий, то я думаю попробовать будет можно. Во всяком случае обещаю, что я приложу все усилия, для того, чтобы всё получилось, — тут же пообещал он и спросил: — А про что песни, на которые ты хочешь снять короткометражные фильмы? Точнее клипы.— Одна, на которую мы сняли клип с ансамблем, про большие города. Правда снималось она у скалы в которой находится большая пещера, поэтому там к тексту нужно подходить более философски. А вторая песенка, которую спою я, она повествует о цветах, а точнее о белых розах.— О белых розах? — удивился Мансур и я увидел как глаза его широко открываются. — Так ты хочешь сказать, что песню из-за которой завалена вся почта, телевидение и Главпочтамт поёшь ты?— Возможно, что-таки да, — скромно, не стал отрицать своего участия Величайший из всех великих когда-либо живших на Земле.— Вот это да! — по слогам прошептал певец, откинувшись на спинку стула и глядя на меня во все глаза так, как будто бы я только что первый среди людей добыл огонь.— Ну да. Это я. А ещё, а ещё я, а ещё я… — задыхаясь начал было хвастаться Саша, видя, как собеседник подается вперёд, дабы из первых уст услышать монументальные откровения. Нужно сказать, что, ни через секунду, ни через две, никаких откровений он не услышал, зато на третьей секунде он услышал конское ржание, которое зачем-то я добавил в спокойную беседу. Немного замявшись, собеседник всё же присоединился к смеху, а через пол минуты, вдоволь насмеявшись, вытирая слёзы, сказал: — А здорово ты меня разыграл. Я уже было поверил в эту шутку.— И правильно сделали, — похвалил его психически ненормальный доброжелательный хозяин, — потому, что это была не шутка, а правда, — и подводя очередной итог разговору произнёс: — В общем мы обо всём с тобой предварительно договорились. Сейчас наш гармонист приедет, попробуем тебе песню сделать.— Сейчас?— А чего ждать-то? У меня уже давно есть куча намёток, осталось их только оформить в шлягер и как говориться: «И Вася кот». В общем пошли в зал, я тебя со своей труппой познакомлю, — проговорил я, а потом вспомнил про комитетчиков и доверительно добавил: — Кстати, там два товарища в костюмах сидят, одного Алим зовут, другого не помню. Имей ввиду они работники КГБ. Не смотри на меня так, они мои далёкие знакомые, но не друзья. Так, что про нашу с тобой договорённость молчи, а про деньги или услуги тем более. Согласись, нам скандал не нужен. Для всех, мы просто хорошие друзья. Я обещал тебе придумать несколько песен, вот ты и заехал узнать, как продвигаются дела. Впрочем это абсолютно не далеко от истины, ибо так оно и есть на самом деле.— А твой друг с которым ты приходил ко мне в номер, он тоже тут? Вдруг он расскажет?— Не расскажет, — заверил я гостя, — он в больничке сейчас лечится. В общем мы с тобой договорились, пошли в зал.