Момент истины

Валентайн Рут

— Вас… Вас следует арестовать за то, что вы выглядите на пляже столь провокационно привлекательно, — сказал он спокойно, опустившись на песок рядом с ней. — Сверху я осматривал пляж в поисках вас. И подумал еще: господи, ну и девушка! Неправдоподобно красива!

Эти слова были произнесены обычным тоном. Доктор не вращал глазами и не скалил зубы, как это делал Гари, чтобы подчеркнуть значительность своей похвалы. Эйва вдруг почувствовала дикую радость от того, что бог дал ей миловидное личико и хорошую фигуру. Она

была счастлива, что такой мужчина, как доктор Стонтон, считает ее красивой.

Сидя рядом с ней и сложив руки на коленях, он задумчиво смотрел на море. Они говорили о больничных новостях, о Бинни и о других их общих пациентах.

— Господи! — вдруг сердито заметил Стонтон. — Вы только посмотрите на тех пустоголовых малолетних дураков!

Эта неожиданная ремарка задела Эйву, и она, проследив за взглядом доктора, увидела Тода и его приятелей, которые уселись на ее доску и гребли, как в лодке, хохоча и сталкивая друг друга в воду.

— Почему же дураки? — возразила она. — Ребята просто веселятся.

Доктор сверкнул на нее своими темными глазами:

— Веселятся?! На доске для серфинга?! Хорошенькое веселье — переломать себе все кости! Вы, надеюсь, не одобряете этого? Ведь я видел, как вы отчитали Бинни.

Эйва задержала на нем долгий, внимательный взгляд. Мысли в ее голове закружились в сумасшедшем хороводе. Не в этом ли кроется причина столь неожиданно проявленного интереса к ней? Наверное, он решил, что Эйва одернула Бинни не столько за то, что та нарушила положенные правила и пыталась кататься на доске в зоне высокого прилива, сколько за то, что девчонка вообще занимается серфингом…

— Я одобряю любой вид спорта, когда он доставляет человеку удовольствие и когда этот человек достаточно подготовлен, — сказала она. — Что же касается тех мальчишек, то ведь они родились у моря и, конечно, будут любить водные виды спорта. Если бы еще нашелся человек, который взялся бы обучить их азам…

Эйва запнулась, столкнувшись с разочарованным взглядом доктора. Ага, вон оно что! Он-то думал, что в ее лице заполучил союзника в своем крестовом походе против серфинга!

Она упала духом.

— Черт возьми! В таком случае я вынужден заметить, что вы не намного умнее их! — Стонтон вытряс свою трубку и сунул ее в карман. — Море… это предательская стихия!

Эйва тут же вспомнила о том, какую утрату понес доктор. Была бы ее воля, она бы немедленно перевела разговор в другое русло. Но, судя по всему, он хотел продолжить начатую тему.

— Так вы, значит, за? — настойчиво спросил он ее, мрачно скривив губы.

— Именно. Но при соблюдении тех условий, о которых я упомянула, — тихо произнесла Эйва. — Научиться технике — это, разумеется, необходимо. Если бы был хороший инструктор… Может, в «Лас-Пальмасе» они сумеют нанять кого-нибудь…

Доктор энергично покачал головой:

— Даже не вздумайте предлагать

им эту глупость! Тогда к нам в больницу станут приносить калек уже не единицами, а десятками! — Он подхватил маленький камешек и швырнул его в воду. — Вы только посмотрите на тех детей, — продолжал он. — Как вы можете поощрять их шалости? Ведь забава может стоить любому из них сломанной ноги или руки! И взгляните на их доску, которую им оставил какой-то идиот! Была бы моя воля…

— Эй, Эйва! — раздался голос Тода, который, прихрамывая, бежал в их сторону. — Ты видела?! Сегодня ребята только гребли на твоей доске, так что я тоже немного повеселился!

Она вся похолодела. На лице человека, который сидел с ней рядом, появилось выражение глубочайшего шока. Он медленно повернулся к ней и как-то придушенно спросил:

— Так это… это ваша доска?!

Смерив Эйву негодующим взглядом прищуренных глаз, он так же медленно перевел его на ребят, которые воткнули доску в песок и отдыхали. Затем вдруг вскочил на ноги, медленно сжимая и разжимая кулаки. Взгляд его был устремлен на маленькую фигурку, которую Эйва заметила только сейчас.

— Тони! — сдавленно пробормотал он. Затем крикнул во весь голос: — Тони-и-и!!!

У Тони, его сына, в руках была доска. Он обернулся и уставился на своего разгневанного отца. Глаза его сузились, и на лице появилось выражение, настолько близкое к ненависти, что Эйва с трудом верила своим глазам. Мальчишка бросился бежать не оглядываясь. Маленькая, стройная фигурка…

— Проклятие! — прорычал доктор, глядя на Эйву сверху вниз. Его гнев передался и Эйве, и она почувствовала закипавшее внутри чувство горечи.

Она тоже вскочила с песка, спружинив на своих длинных ногах.

— Одну минуту, доктор! — резко воскликнула она, глядя ему прямо в лицо. — Я приношу извинения, я не знала, что Тони ваш сын, и не знала, что у вас такой дикий комплекс в отношении серфинга! Но позвольте сказать вам, что, по-моему, вы смотрите на все это непростительно узко и однобоко! Дело в том, что…

— Именно! — саркастически усмехнувшись, оборвал он Эйву. — Дело в том, мисс Кендалл, что вам, судя по всему, хочется, чтобы мой сын получил травму и поставил свою жизнь под угрозу! Чем еще может руководствоваться человек, неся детям этот отвратительный кусок скользкого дерева?!

На фоне фантастически окрашенного вечернего неба и волнующейся лазурной воды доктор напоминал разъяренного викинга, готового убить принцессу, которая на самом деле оказалась змеей.

Следующие слова Эйвы вырвались вместе с резким порывом ветра, который гнал по небу штормовые облака. Ее и без того синие глаза стали темнее морской воды. Глядя прямо в лицо Стонтону, она выпалила:

— Дело в том, доктор, что у вас… нет понятий ни о тепле душевном, ни о счастье человеческом. В вас вообще нет чувств!