Moments of passion

Luna Tu

Падме стало страшно. Захотелось кричать, но его пальцы на губах удержали ее крик.

Он резко толкнулся внутрь, яростно, без прелюдий овладевая ею. Это было больно и не слишком приятно. Но вырваться из его рук не было никакой возможности. Толчки становились чаще и глубже. Его рука соскользнула ниже, сжимая ее грудь. Губы зло впивались в шею и плечи, оставляя отметки, одну за другой. Падме часто задышала.

– Эни… Зачем так?… Нет причины…

– Молчи, - ее губы снова накрыли пальцы, в это раз механические.

Сопротивление

было бесполезно и оставалось только «получить удовольствие»… то есть принять все как факт. Это должно было быть ужасным, нерадостным. Но…

…Через все его полубезумное состояние, Падме почувствовала, что Энакин словно хотел таким образом, как бы странно это ни прозвучало, достичь ее сердца. Которого не надо было достигать, ибо оно и так всегда принадлежало только ему….

Тяжело дыша, он последний раз вжался в нее, крепко впиваясь пальцами в ее бедра. Падме вскрикнула. Ощущение этой агрессивной близости жутко обожгло и что-то перевернуло в ней.

Замолчал и Энакин, отстраняясь от жены, и как будто нечто горько обдумывая.

Морок последних минут словно сгинул, и радость тихо наполняла ее сердце. И, вопреки всему произошедшему только что, вопреки себе здравомыслящей и самому здравому смыслу, Падме выпрямилась, поворачиваясь к мужу, и, притянув его к себе, поцеловала в губы.

Она почувствовала на своих губах вкус его растерянности.

Его ревности и страха.

Его ненужной, фантомной боли.

– Я – твоя, я навсегда принадлежу одному тебе, Эни, - медленно произнесла она, взяв его руку и положив себе на грудь.

Он вздрогнул.

– А я – навсегда твой, - не отрывая руки, с трепетом и вновь разгорающейся страстью в глазах, ответил он, притягивая ее к себе.

Ночь только начиналась…

***

…- У Асоки уже год как есть парень, - засыпая, произнес Энакин. – Могу даже показать наше общее с ним голофото завтра…

– Оби-Ван никому не говорит, но тебе можно… Он давно вместе с… - в ответ шепнула Падме ему на ухо, нажимая комбинацию кнопок и показывая другую голограмму. Энакин вскинул пораженно брови, чуть улыбнувшись, но потом одобрительно кивнул, обнимая жену.

«Завтра выгоню обеих наглых девиц», - закусила губу Амидала.

«Палпатину не стоит полностью доверять», - скрипнул зубами Скайуокер.

Примирение окончательно состоялось.

Во сне в эту ночь Падме почему-то до утра видела два татуинских солнца, которые местные племена называли, по рассказам Энакина, братьями. Только в ее сновидении кто-то спокойно и убедительно доказывал ей, что это на самом деле не два брата, а брат и сестра.

Она заснула нескоро, положив машинально во сне руку на живот.

Поверх ее руки мягко легла – до самого утра – рука Энакина.

Комментарий к 2.2. The Main One. Part Two.

Конечно, в каноне ничего этого не было :)) Ну..почти ничего)

========== 3. The Dark One. ==========

Комментарий

к 3. The Dark One.

Прошу все написанное ниже слишком всерьез и близко к сердцу не воспринимать.

Это только авторская фантазия, вариация на тему “а если бы”).

Таймлайн — конец Эпизода III.

***

…Падме уже почти сухими глазами всматривалась в космические дали. Лавовая планета, на которой ей предстояло встретиться с мужем, медленно приближалась — грозным черно-красным шаром.

То, что сказал Оби-Ван, — не может быть правдой, просто не может! Ее Энакин — не такой. Он воин, но не хладнокровный убийца, не ситх! Мог ли Оби-Ван солгать ей для своих целей?

Она все исправит. Невозможно по-другому.

Все ближе встреча с ним. Она чувствует — эта встреча все изменит.

Может быть, ее действительно обманули. Что значит — перешел на другую сторону? Что значит — ситх?..

А даже если и ситх?… Что с того? Он — ее любимый человек. Отец ее будущих детей! Какая, в сущности разница, кто он! Главное — их отношения, их любовь, которую они так выстрадали. Если сейчас ей предстоит выбор — она сможет его сделать.

Скорее! Вот и Энакин — шагает ей навстречу. Он тоже ждал ее. Он предчувствовал ее прибытие. Любимый, самый лучший в Галактике! Так было всегда.

Как же ему идет этот длинный черный балахон. Как по-новому он смотрит не нее своими золотыми глазами.

Как — золотыми?.. Вроде бы раньше… у Энакина были голубые глаза?..

А впрочем, это совсем неважно. Сознание словно лениво оттолкнуло непрошеную мысль.

— Я увидел твой корабль. Что ты делаешь здесь? — Произнес его голос спокойно и властно, когда секунды объятий радостной встречи миновали.

— Я беспокоилась о тебе. Оби-Ван рассказал мне о страшных вещах, — как в тумане, произнесла Падме.

***

Дарт Вейдер стоял на мостике, вглядываясь в мустафарское небо. Он знал, что к огненной планете приближается корабль его жены.

На секунду Энакин Скайуокер вновь проснулся в нем — и сердце его бешено заколотилось, словно перепуганная птица заметалась в клетке.

Падме все знает! Знает, какие приказы Дарта Сидиуса он только что привел в исполнение! Она оставит, она бросит его теперь, она не простит!

Он почувствовал, как по его щеке скатилась слеза отчаяния и боли.

Вздрогнул — и словно очнулся, насмешливо улыбаясь собственной секундной слабости.

Какая может идти речь о панике? Совершенно очевидно, что надо делать, — и с его стороны было просто глупо и нелепо не поступить так сразу.

Падме летела сюда с целью… Он на миг прикрыл глаза и… усмехнулся.

Он и раньше читал свою женщину, как открытую книгу, и мог слегка влиять на ее мысли, чувства и решения, а теперь, со вновь пробудившимися возможностями Темной стороны, эта способность, ощущал он, — многократно усилилась.