Монах: последний зиндзя
Шрифт:
Стражник молча двинулся к Моко, вытаскивая длинный меч из ножен, висящих с левой стороны. Моко побледнел, но не пытался бежать. Держа меч двумя руками, воин отвел его назад, готовясь нанести удар, способный рассечь Моко до пояса. Дзебу встал между ними.
– Уйди с дороги, монах! – сказал самурай. – Никто из простолюдинов не может оскорбить самурая и остаться в живых!
– Я прошу вас подумать, начальник, – спокойно сказал Дзебу, – иначе вы окажетесь в еще более дурацком положении.
– Уйди с дороги, или ты умрешь раньше, чем он!
– Пожалуйста, уберите свой меч, господин.
Танико ужаснулась. Дзебу
Размахнувшись мечом, стражник нанес удар в направлении Дзебу. Казалось, что последний сделал незаметное движение, и лезвие меча проткнуло воздух, потянув за собой самурая. Дзебу быстро изменил позицию, оказавшись вновь между Моко и самураем. Стражник сделал выпад в направлении ног Дзебу, и монах высоко подпрыгнул. Теперь уже самурай забыл про Моко, и его единственной целью было убить монаха. Дзебу подбежал к горам коробок и ударил ногой, посылая их в стражника, преследовавшего его, который был завален ими. Затем он поднялся и вновь двинулся за Дзебу.
Легко уклоняясь и увертываясь от меча, Дзебу вел самурая назад, через двор, к высокой деревянной стене. Стражник опустил меч свирепым ударом. Меч ударил в тяжелые деревянные ворота, воин с остервенением пытался вытянуть меч из дерева, когда Дзебу в развевающемся кимоно внезапно налетел на него, как сокол на кролика, и поднял беднягу, оставив меч торчать в воротах. Дзебу взметнул самурая в воздух и подвесил его за одежду к металлическому крюку для подвешивания фонаря в ночное время. Затем он вытащил короткий меч самурая из ножен и положил его на землю, после чего вытащил из ворот длинный меч и положил его поперек короткого. Поклонившись стражнику, бешено извивавшемуся в попытках освободиться, Дзебу повернулся и пошел прочь. Все придворные разразились хохотом. Гордясь триумфом невооруженного Дзебу над вооружённым самураем, Танико от радости захлопала в ладоши.
– Танико!
На верхней ступеньке лестницы, ведущей в башню, стоял ее дядя Риуичи. Её сердце подпрыгнуло в груди от радостной неожиданности. Танико удивилась тому, что он находился здесь, а не в Хэйан Кё. Затем с чувством разочарования она вспомнила, как обвинила его в предательстве и гордо покинула его дом семь лет назад. Однако теперь Танико была рада видеть его.
За это время Риуичи раздался вширь. Его глаза и рот казались крошечными на белом лице. Напудренный и раскрашенный, как придворный, он был одет в пышный халат, сверкавший золотыми нитками. Танико поклонилась ему:
– Достойный дядюшка! Я вернулась из Китая…
Поражённый, Риуичи взглянул на нее, затем выражение его лица резко изменилось, он нахмурился.
– Что здесь происходит? Почему этот человек висит там?
Стражник смог развязать ремень и упал на землю, звякнув броней. Он встал на колени. Танико заметила, что придворные замолчали сразу же, как появился Риуичи. В нём чувствовался хозяин, чего Танико не замечала в нем раньше.
– Ваш начальник стражи чуть не убил одного из моих сопровождающих, – сказала она. – Этот монах зиндзя, являющийся одним из эскортирующих меня лиц, повесил его там, чтобы дать ему время охладить пыл.
Риуичи сразу же отдал приказания. Он послал стражу вновь к воротам и с порицанием посмотрел на начальника, позволившего себя опозорить. Затем Риуичи распорядился накормить эскорт Танико и разместить их в домах для гостей.
– Племянница,
Не взглянув на Дзебу, Танико последовала за Риуичи в главную башню. Они взобрались по крутым ступеням лестницы в темноту комнаты. Он привел ее в маленькую комнатку, окна которой выходили на двор. Они встали на колени друг против друга по обе стороны низкого стола.
– Мой уважаемый старший брат будет потрясен, узнав, что его дочь вернулась. Я рад видеть тебя!
Он неуверенно взглянул на нее.
– Надеюсь, ты рада видеть меня?
– Да, дядя. Очень.
Неожиданно слёзы покатились по его напудренным щекам.
– Я не думал вновь увидеть тебя! Я был уверен, что ты погибнешь в Китае, и винил себя. Ты была мне дочерью, но я не мог спасти тебя. Это была пытка! Я чувствовал, что у меня есть только два пути: умереть или попытаться стать человеком, который не позволит этому произойти. Я решил, что недостоин смерти, поэтому я попытался стать лучше.
Танико улыбнулась:
– Я заметила в вас перемену, дядюшка.
Он кивнул:
– Я больше не боюсь. Я понял, что это мучительнее смерти. Избавившись от страха, я могу смотреть самураям в глаза и отдавать им приказания. Я одеваюсь как придворный, для создания более сильного впечатления, здесь, в Камакуре. Сейчас ты мне должна рассказать все о себе. Пришли смутные времена, и я должен знать твое положение, чтобы подсказать тебе, как поступить. Что с тобой произошло в Китае? В каких отношениях вы находитесь сейчас с Хоригавой? Монах, который был с тобой во дворе и выставил дураком начальника стражи, – не он ли монах-зиндзя, сопровождавший тебя много лет назад в Хэйан Кё, когда ты должна была выйти замуж за князя Хоригаву? Вернулась ли ты из Китая с Юкио из клана Муратомо? Знаешь ли ты что-нибудь о его прокламации?
Танико достала свой веер из слоновой кости и помахала им перед лицом.
– Так много вопросов сразу, дядя! Я устала с дороги, но постараюсь рассказать всё, что знаю.
Так как они с Дзебу уже обо всем договорились, то она ни словом не обмолвилась об их отношениях. Это только излишне обеспокоит родственников, и сейчас нет необходимости рассказывать об этом. Танико рассказала Риуичи, как Хоригава оставил ее монголам, но она была просто прислужницей у супруги Кублай-хана. Юкио и Дзебу сражались на стороне Великого Хана и договорились о том, что отвезут её обратно на Священные Острова по окончании срока службы у монголов. По мере того как Риуичи внимал рассказу Танико, его глаза расширялись. Даже учитывая то, что она выпустила из своей истории интимные подробности, это была замечательная сказка.
– Теперь, дядюшка, расскажите, что вы делаете здесь, вместо того чтобы жить в столице?
– Самая ужасная из войн, когда-либо потрясших эти острова, готова обрушиться на нас, Танико-сан. Когда начнется междоусобица, моя семья и я окажемся в числе тех, кого Согамори убьёт или возьмёт в заложники. Поэтому мы вернулись сюда.
– Отец посылал за вами?
– Нет, – рассмеялся Риуичи, – он рассвирепел. Он хотел, чтобы я остался там, чтобы до конца блюсти интересы Шимы. Хотя я больше и не боюсь смерти, я не намерен жертвовать собой и семьёй из-за алчности моего брата. Я сказал ему об этом.