Монах: время драконов

Ши Роберт

– Надеюсь, для вас это так же верно, как и для меня, – сказал Аргун, не сводя своих синих глаз с Дзебу.

У Дзебу кружилась голова. Как посмел Аргун войти в юрту Юкио, независимо от того, был указ или его не было? Как Юкио мог заставить себя принять его? Он был уверен: в глазах Аргуна не было ни капли дружеского отношения. Они не могли выражать ничего, кроме холодной свирепости.

Наконец он сказал Юкио:

– Великий Хан отменил приказ своего Прародителя, который обязывал Аргуна Багадура преследовать меня и убить. Я не помню, чтобы Великий Хан требовал от меня простить

Аргуна за убийство моего отца или за его неоднократные попытки убить меня, верить Аргуну или завязать с ним дружбу. Не так давно ты сам, Юкио-сан, говорил, что человек не может жить под одним небом с убийцей своего отца. Даже если я не пытаюсь мстить Аргуну, так как закон Великого Хана запрещает это, как я могу находиться с ним в одной юрте?

– А если я тебя попрошу об этом? – тихо спросил Юкио. Взгляд его был настороженным.

Дзебу не верил в происходящее.

– Ты можешь забыть, что этот человек был причиной смерти сотен наших самураев? Ты забыл, как он подло послал против нас десять тысяч воинов, притворяясь, что он на нашей стороне?

– Я не забыл, что гурхан Аргун был упорным, преданным делу и почти непобедимым противником. Я не забыл также, что в обязанности полководца входит выслушивать точки зрения. Я прошу тебя и твоего мудрого отца выслушать, что намеревается сказать Аргун. Окажите мне эту любезность.

– Конечно, – не размыкая губ, произнес Дзебу.

– Прошу садиться.

Дзебу принес себе стул черного дерева, инкрустированный перламутром. Тайтаро, скрестив ноги, устроился на полу.

– Несколько лет назад вы и ваши люди определили, что не можете больше жить как самураи на своих островах. Вы решили отправиться за границу и предложить свои услуги в качестве воинов императору Китая. Поэтому вы можете понять положение, в котором оказался я. Для меня стало невозможным продолжать оставаться воином армии Великого Хана. Таким образом, я поступаю так же, как вы. Я предлагаю услуги – свои и моих сторонников господину Юкио.

Дзебу был ошеломлен.

– Ты имеешь дерзость предлагать себя в союзники, после того как чуть не убил всех нас?

Аргун мрачно посмотрел на Дзебу.

– Очень часто бывает на войне, что военачальники вступают в союз с теми, кого первоначально стремились убить.

– Что касается дерзости, это очень ценное качество для полководца, – улыбаясь, произнес Юкио.

– Вы сами поступите достаточно дерзко, господин Юкио, если примете предложение Аргуна, – сказал Тайтаро.

– Почему гурхан, командующий целой армией, вдруг снизошел до того, чтобы выполнять приказы вождя людей, которых он всегда презирал?

Аргун предостерегающе поднял широкую ладонь.

– Я всегда восхищался вашим народом, шике Дзебу. Я получил огромное удовольствие, когда жил среди вас.

– Да, – сухо произнес Тайтаро, – служа Такаши.

Аргун пожал плечами.

– Мне было необходимо служить Такаши. Я охотился за Дзебу, который служил Муратомо. Скажи мне, старый монах. Твой Орден нанимает своих членов, чтобы они служили различным хозяевам. Зиндзя всю жизнь служит одной из конфликтующих сторон? Или переходит на другую сторону в зависимости от приказов Ордена?

Тайтаро

кивнул.

– Он может менять стороны несколько раз. Но я не понимаю, почему вы решили перейти от Кублай-хана к Юкио, когда сейчас вы пользуетесь привилегиями своего положения, богатством и властью.

Морщинистое лицо Аргуна потемнело.

– Вы не понимаете моего положения. Великий Хан публично опозорил меня. Я посвятил большую часть жизни исполнению воли Чингисхана, а его внук насмехался надо мной из-за этого. Я не хочу идти на войну с Сун в качестве парии. Когда я услышал, что господин Юкио получил разрешение Великого Хана увести свой отряд на Священные Острова, чтобы возобновить войну с Такаши, я решил, что хочу присоединиться к нему. Я помог Кублаю стать Великим Ханом, но не хочу более служить ему. – Его голос стал более тихим. – Я не уважаю его. Лучше я буду сражаться на чужой земле и даже умру там, чем увижу, как наша империя превращается в нечто, к чему я испытываю отвращение.

– Дзебу, если я приму Аргуна в наши ряды, ты сможешь пересилить в себе чувство вражды к нему? – спросил Юкио.

– Прошу простить меня, господин Юкио, – ответил Дзебу, – но ты будешь полным дураком, если примешь предложение этого человека.

Аргун пожал своими широкими плечами и встал.

– Я сказал все, что намеревался сказать. Господин Юкио, мое будущее в ваших руках. Поговорите с друзьями и советниками. Буду ждать вашего решения.

Дзебу облегченно вздохнул. Быть может, сейчас ему и Тайтаро удастся воззвать к здравому смыслу Юкио.

– И последнее, – сказал Аргун. – Ваш отряд состоит сейчас из двух тысяч бойцов. Если вы примете меня, я приду не с пустыми руками. Есть много монголов, которые верны лично мне. Много тех, кто дрался на стороне Арика Буки и не желает драться за Кублай-хана. Вы можете вернуться на родину со значительно большим, чем две тысячи, количеством воинов.

В глазах Юкио появился блеск.

– Насколько большим?

– На полный тумен, – сказал Аргун, чуть заметно улыбаясь. Он поклонился и вышел.

Оставшиеся в юрте долго молчали. Дзебу рассматривал Юкио в мерцающем свете лампы. Глаза того сверкали от предвкушения будущей победы и мести. Его невозможно будет переубедить, но Дзебу должен попытаться. Он подождал, пока Юкио не заговорил первым.

– Десять тысяч всадников, – едва слышно прошептал Юкио.

– Тебе нужно было спросить, – мягко произнес Дзебу, – будут ли они теми же самыми, что пытались перебить нас на границе Гоби.

Юкио вскочил на ноги и навис над Дзебу, сжав кулаки.

– Ты хочешь лишить меня победы? Если рядом со мной будут драться десять тысяч монголов, у Согамори не будет ни малейшего шанса.

– Почему ты думаешь, что твои самураи будут сражаться бок о бок с монголами, которые совсем недавно пытались убить их?

– Мои самураи дерутся бок о бок с монголами вот уже четыре года. – Юкио сел на скамью рядом с Дзебу и обнял его за плечи. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Это идет со времен твоего отца. Но я не знал твоего отца. Ты сам никогда не видел его. Подумай, какой подарок преподнес нам Аргун. Неужели ты не можешь отбросить эту старую вражду?