Монах: время драконов
Шрифт:
– Госпожа продемонстрировала дурной вкус, – осмелился высказать свое мнение Риуичи. – Как она могла предпочесть грубого, невоспитанного воина, каким является офицер Домей, изысканному господину Согамори?
Согамори кисло взглянул на него, совершенно не обратив внимания на лесть.
– Уважаемый Риуичи-сан, – сказал Кийоси. – Над воинами не насмехаются. Разве мы, Такаши, не являемся кланом воинов?
Танико не могла удержаться, чтобы не посмотреть прямо на Киойси, привлеченная его сильным, приятным голосом. Она знала, что женщина должна стыдиться смотреть в глаза какому-либо мужчине, кроме своего мужа, но возрастающая симпатия к Кийоси, усиленная неприязнью к Хоригаве, заставила ее мельком взглянуть в его темные глаза. Они удержали ее
Кийоси протянул ей чашку для саке, чтобы скрыть их обмен взглядами. Она быстро подняла белый фарфоровый кувшин и наполнила изящную чашу.
– Ни настоящие господа, ни воины не должны обращать внимания на дворцовые сплетни, – нравоучительно заявил Хоригава.
– Тебе не нужно интересоваться женщинами двора – сказал Согамори. – Твоя жена превосходит Акими по красоте. – Он поднял чашку в сторону Танико и выпил. Она почувствовала холодок страха, уловив нотки похотливости в его голосе.
– Она всего лишь молодая девушка из провинциальной семьи, – с легким презрением сказал Хоригава. – Она не привыкла к столичной жизни.
– Она из хорошей семьи, родственной Такаши, – резко возразил Согамори. – Ты забываешься временами, Хоригава. Или забываешь, кто я. Твоя жена научится жизни в столице. Придворные смеялись над неуклюжими танцами моего отца, когда он посещал великие храмы, но я родился в Хэйан Кё, и мой отец позаботился о том, чтобы я обучался у лучших мастеров танцев. Теперь, когда я танцую перед богами, никто не смеется.
– Никто не смеет, – скривил губы Кийоси. – Ты снимешь с них головы.
– Не твоя ли маленькая жена перевела для меня письмо из Китая? – спросил Согамори. – Ее почерк совершенен!
Хоригава поклонился, как будто похвалили его самого.
«Он косоглазый, как старая обезьяна», – подумала Танико. Она закрыла лицо веером, почувствовав, что Кийоси улыбается ей.
«Косоглазый старик договорился о моем назначении Фрейлиной императрицы: исключительная честь для девушки, рожденной и выросшей так далеко от столицы. Я буду представлена двору в первый день Одиннадцатого месяца, как только закончится неблагоприятный Десятый месяц, во время которого ками отсутствуют. Дяди Риуичи рвет на себе одежды из-за стоимости моего гардероба, но я обещала, что по возможности буду передавать ему секреты торговли с Китаем. Одно удачное вложение денег перекроет во много раз стоимость моих дворцовых одежд.
Я уже узнала много замечательного о Китае, всего из трех писем, которые перевела своему мужу. Во-первых, существует два Китая: северный Китай, называемый Катай, которым правят дикие варвары, и южный Китай, которым правит из Линьнаня император из династии Сун.
Варвары, известные как монголы, правящие Катаем, завоевали много королевств к северу и западу от Китая. Они воевали с императором Сун, но прекратили войну три года назад, когда умер их собственный император, которого они называли Великий Хан. Когда умирает их Великий Хан, эти монголы немедленно прекращают войну, пока не выберут нового правителя. Они выбирают своих императоров на великих советах монгольских вождей. Странные и наводящие ужас люди.
Что касается меня, мне не терпится приступить к обязанностям при дворе».
Привыкшая к суматошной жизни провинциальной семьи, посвятившей себя войне, земле и торговле, Танико нашла жизнь внутри Девятикратной Ограды совершенно иной, очень изысканной, но часто скучной. Фрейлины жили большую часть времени в резиденции императрицы, Дворце Глицинии. Ничего никогда не происходило, пока прорицатели не провозглашали день благополучным или календарь не требовал
В один из дней ранней весны до ушей Танико донесся шум из палат императрицы: лай и рычание, мяуканье и шипение, визги и крики императрицы и других женщин. Танико ворвалась в спальню ее императорского величества.
Любимый кот императрицы, Миобу, прекрасное создание с длинной оранжевой шерстью, сидел на высоком шкафчике красного дерева, вопя кошачьи проклятия и отмахиваясь лапами от бурой собаки, не больше его самого. Собака заливалась яростным, пронзительным лаем и подпрыгивала в воздух, стараясь схватить кота императрицы.
Императрица Садако, обычно спокойная женщина, была напугана яростью собаки не менее, чем ее кот, и в страхе рыдала. Она сама и другие женщины в комнате были совершенно беспомощны от ужаса.
– О Танико-сан, спасите Миобу! Поторопитесь, прошу вас!
Поклонившись императрице, Танико схватила собаку и сунула ее себе под мышку. Пес извивался и яростно лаял. Он был китайской породы и казался Танико похожим на гигантскую мохнатую лягушку. Танико сразу же узнала его. Его звали Ли Бо, и он принадлежал госпоже Акими, любовнице Домея. Акими покинула дворец на несколько дней. Фрейлины, по обычаю, удалялись в свои дома на период их нечистого времени месяца.
Танико знала Акими так же хорошо, как и других придворных императрицы, но что-то отделяло эту женщину от других – может быть, спокойное благородство поведения, которое заставляло Танико постараться узнать ее получше. Но Акими вела себя с Танико сдержанно. Все же Танико была замужем за одним из худших врагов семьи Муратомо. Акими не могла знать, что Танико всем сердцем поддерживает ее любовника. Она видела лихого усатого офицера Домея, ехавшего во главе дворцовой стражи. Как мог неуклюжий Согамори представить, что он сумеет состязаться с таким мужчиной за благосклонность Акими? Она слышала, как бывший император, сейчас удалившийся от престола, плохо относился к Домею, как он отплатил за преданность Домея во время мятежа, приказав ему казнить собственного отца, как пренебрегли Домеем, когда тот император и его преемник осыпали вниманием, должностями и почестями его соперников Такаши. Танико всем сердцем была на стороне Домея.
Императрица Садако, спотыкаясь, подошла к кабинету, путаясь в колышущихся платьях и нижних юбках, и протянула руки к коту:
– Иди ко мне, мое сокровище, иди к своей мамочке!
Миобу прыгнул в объятия императрицы. Ее императорское величество повернулась к Танико:
– Эта собака испугала моего бедного Миобу. Подобным животным нельзя разрешать свободно бегать по дворцу. Накажите его!
Танико собиралась заметить, что собака принадлежит одной из ее императорского величества старших фрейлин, но вовремя поняла, что императрица не может не знать об этом, но предпочитает не обнаруживать это знание. Садако хочет уничтожить собаку? Танико решила, что лучшим будет удалить животное с ее глаз и не задавать никаких вопросов.
Но, думала Танико, спеша из Дворца Глицинии, прижав к себе Ли Бо, если она прикажет убить собаку Акими, то приобретет в лице любовницы Домея постоянного врага, у которого, к сожалению, уже есть причины невзлюбить ее. Кроме того, ей нравилась собачка. Она лежала у нее на руках тихо и доверчиво. Спустившись со ступеней Дворца Глицинии, Танико огляделась. Вдалеке группа офицеров дворцовой стражи играла в мяч перед Дворцом Воинской Доблести.
Эта игра с древних времен была любимой среди вельмож. Выстроившись в кольцо, группа мужчин старалась удержать мягкий кожаный мяч в воздухе как можно дольше, пиная его только ногами. Танико подошла к ним. Она немного знала некоторых офицеров стражи, и кто-нибудь из них мог подсказать, как поступить с собакой.