Монахи моря
Шрифт:
В спальне Лоу взглянул на Хайнеса. Мейси ждал снаружи. Хайнес был при смерти, дыхание слабое, едва различимое. Лицо под темной щетиной бороды было пергаментно-бледным. Он выглядел так, что, казалось, конец может наступить в любой момент. Ну что ж, для него ничего уже нельзя было сделать…
Лоу спустился в машинное отделение и включил генератор. Потом вернулся в световую камеру и включил прожектор. Что бы ни случилось, таков был установленный порядок, который должен поддерживаться до самого конца…
Вечер тянулся невыносимо долго. Лоу хотел побыстрее отделаться от Мейси, уйти в какую-нибудь комнату, где он мог бы остаться один, поразмышлять, обдумать
Лоу выполнял все приказы с выражением обиды и возмущения на лице, но без открытой враждебности и возражений. Он знал, что Мейси презирает его, и в соответствии с этим играл свою роль. Нужно было создать впечатление вынужденного согласия, малодушной уступчивости, заставить Мейси поверить в это, если он хочет когда-нибудь застигнуть его врасплох. Лоу возлагал большие надежды на предстоящую ночь, и это поддерживало его…
Они просидели еще недолго. Около десяти вечера Мейси встал и потянулся.
– Я думаю, не пойти ли нам спать, – сказал он. – У нас ведь был трудный день, да?
Он посмотрел на Лоу с язвительной усмешкой. Лоу ждал.
– Хочешь знать, как мы устроимся, малыш? Лоу пожал плечами.
– Для меня это не имеет значения.
– А для меня имеет. Я тебе расскажу… Принеси матрас из спальни и постели его на пол в служебной комнате… И еще два одеяла и подушку. Я буду спать там.
С непроницаемым лицом Лоу пошел в спальню и собрал постельные принадлежности с койки, стоявшей рядом с той, на которой лежал Хайнес. Потом он отнес это наверх.
Через минуту пришел Мейси.
– Хорошо, малыш. На сегодня все. В восемь утра принеси мне чашку чая. Ты можешь устраиваться, как хочешь, хоть на скале!…
Он закрыл за собой дверь. Лоу услышал, как матрас волочится по полу, и понял, что там происходит. Мейси ляжет так, чтобы его ноги упирались в дверь. Поэтому любая попытка открыть дверь снаружи моментально его разбудит. И он успеет схватить револьвер…
В глубоком унынии вернулся Лоу в общую комнату. Он понял, что у него нет никакой возможности – ни сейчас, ни позже – захватить Мейси врасплох. Устраиваясь таким образом, Мейси всегда сумеет выспаться, всегда будет бодрым и бдительным. Утром он станет ждать его уже с револьвером в руках, и опять все пойдет по старому кругу. Так будет продолжаться день за днем, пока не наступит кровавая развязка…
Некоторое время, сидя в тишине, Лоу пытался придумать какой-нибудь другой план. Потом он обошел всю башню, но не нашел
Он включил радио и услышал прогноз погоды: шторм приближался с Атлантики. Лоу понимал это и без радио – крупная зыбь и падающий барометр ясно говорили о буре. Впервые за эти дни он услышал, как завывает ветер. Временное затишье закончилось…
Он вспомнил о теле Робсона на уступе. Если погода испортится, волны накроют тело, хотя, возможно, в море и не унесут. Лоу просто не мог оставить там Робсона. Этот старый человек заслужил достойные похороны. И чтобы кто-нибудь сказал над ним доброе слово. Хороший человек имеет право быть оплаканным… Лоу взял из шкафа фонарь и спустился на склад. Единственный кусок брезента был использован для Митчела, но оставался еще железный брусок – он послужит балластом. Лоу подхватил брусок, накинул на плечо свернутый канат и спустился к входной двери. Конечно, он один не сможет забросить тело на глубину, но все же похоронить Робсона у рифа лучше, чем оставлять его там, где он лежит сейчас. Лоу открыл дверь. Снаружи дул порывистый ветер. От западной оконечности рифа брызги долетали до стен маяка. Лоу направил луч фонаря вниз, чтобы осветить тело главного смотрителя, и остолбенел… Положение тела изменилось. Робсон сидел.
Через несколько секунд Лоу был внизу.
– Роб!… – крикнул он.
Смотритель сидел, прислонившись спиной к стене башни. Лицо его было в крови, волосы спутаны, одежда промокла насквозь. Он выглядел так, как будто это единственное движение – приподняться и сесть – полностью обессилило его. Но он был в полном сознании, взгляд его был ясным.
– Привет, Джим, – сказал он слабым голосом. – Я рад, что ты пришел, мой мальчик…
– Я думал, ты умер.
Лоу опустился на колени рядом с ним.
– Ты не шевелился… Мейси сказал, что ты умер… Лоу проклял себя за то, что не спустился сразу к телу друга. Ведь сейчас Робсон мог действительно погибнуть – от волн, от холода…
– Мейси оттоптал мне руки… Заставил меня спускаться…
Лоу посветил фонариком на искалеченные пальцы.
– Боже!…
Руки смотрителя были в ужасающем состоянии, но после такого падения могло быть и хуже.
– Ты сильно ушибся, Роб?
– Не слишком сильно, – тихо ответил Робсон. – Сломал левую лодыжку.
– Что-нибудь еще?
– Что-то с головой, ушиб, наверное… Тело все болит… Но мне еще повезло. Видимо, поручни замедлили падение.
Лоу кивнул:
– Верно… Не будем пока больше разговаривать. Я постараюсь поднять тебя в башню.
Он посмотрел на лестницу. С израненными руками и сломанной лодыжкой старый смотритель не сможет сделать самостоятельно ни одного шага. И хотя Лоу был сильным парнем, он понимал, что не сможет перенести Робсона на спине по этой скользкой вертикальной лестнице.