Монахиня
Шрифт:
В кабинет вошел мсье Либорель. Его лицо было мрачным и озабоченным.
– - Вы сейчас домой?
– спросил меня он.
– Вам надо отдохнуть... какой кошмар, эта девушка умерла у вас на руках!
– - Мы едем расследовать убийство!
– весело сообщила ему Мадлен.
Либорель схватился за голову:
– - Ох, Макс, вы опять вмешиваетесь не в свои дела! Пусть этим займется полиция!
Либорель явно не хотел, чтобы я брался за это расследование. Ему постоянно приходили на меня жалобы от полицейского Стервози, который ругал меня за то, что я "копаюсь там, где не надо и что-то вынюхиваю" (это
– - Вы помогли мне получить должность судьи, - ответил я. И своими действиями я доказываю, что занимаю это место не зря.
– - Что верно, то верно, - вздохнул Либорель.
– Только вы доказываете это слишком уж рьяно.
Я заверил его, что в этот раз буду осторожнее. Я сам искренне верил в это.
Через несколько минут мы были у дома мадмуазель Симонен. Квартиру мы отыскали легко. Старая хозяйка уже знала о случившемся и оплакивала свою постоялицу.
– - Сколько ей пришлось выстрадать!
– твердила она.
– Ее называли еретичкой и богоотступницей за побег из монастыря. Но это не так! Во всем виноват ее отец! Антихрист! Ирод!
Закончив ругаться подобными выражениями, старушка поинтересовалась целью нашего визита. После того, как я ей все объяснил, она проводила нас в комнату Сюзанны.
– - Она всю ночь что-то писала, - сказала хозяйка.
– Сюзанна поздно ложилась спать... она или что-то читала или что-то писала... За каждый вечер она сжигала по свечке...
Старая женщина опять заплакала.
Комната мадмуазель Симонен была уютной и просторной. У окна стоял письменный столик, на котором лежала стопка бумаг, чернильница, пара перьев и огарок свечи. Я надел очки, чтобы внимательно осмотреть эти предметы. Мое внимание остановилось на свече из желтоватого воска, в котором были какие-то странные белые точечки. Как будто какой-то белый порошок был высыпан в воск при изготовлении свечи.
У меня в голове мелькнула мысль: "Отравления свеча!" Я слышал, что такой порошковый яд добавляют в расплавленный воск при изготовлении свечи. В обычном состоянии эта отрава не опасна, но как только отравления свеча начинает гореть, появляются ядовитые испарения, которые убивают спустя какое-то время. Я вспомнил, как умерла Симонен... Именно такие признаки бывают при отравлении подобными ядами. Хозяйка и Мадлен с удивлением смотрели, как я изучаю свечку.
– - Вчера кто-нибудь приходил к мадмуазель?
– спросил я.
Старушка погрузилась в воспоминания. Вчерашние посетители всплывали у нее в голове один за другим.
– К ней приходил уважаемый господин, его имя маркиз Круамар. Они ужинали вместе. Мадмуазель о чем-то просила его... Но он был не единственным ее посетителем... В этот день к ней приходил изверг-отец, он требовал от нее добровольного отказа от наследства, но она выставила его! И правильно!.. К ней приходила настоятельница монастыря "Святой девы"...
– - Она, наверное, требовала от нее возвращения в
– предположила Мадлен.
– - Нет, - возразила хозяйка.
– Они говорили о каком-то священнике. Подробности их разговора я не слышала, но я уверена, что о возвращении в монастырь речь не шла. И еще к мадмуазель Симонен приходил какой-то неприятный молодой тип, похожий на вора... Сюзанна его выгнала...
Я выслушал хозяйку. Список подозреваемых получился внушительным.
– - У кого она обычно покупала свечи?
– спросил я.
– - В лавке напротив. Она всегда покупала там свечи, потому что они дают хороший яркий свет, как раз для чтения или письма.
Рассказ хозяйки прервал громкий стук в дверь и крики: "Откройте, полиция!" Старушка поспешила выполнять просьбу. В комнату влетел Стервози. При виде меня, на его физиономии появилась гримаса отвращения.
– - О! Мсье Стервози!
– весело воскликнула Мадлен.
– Как мы рады вас видеть!
– - Мы просто счастливы!
– в тон ей добавил я.
– К сожалению, я давно не имел чести встретиться с вами.
Полицейский не был согласен с нами, и поэтому высказал все, что думал о моей персоне. Могу сказать сразу, ничего хорошего в этих мыслях не было. Стервози меня ненавидел много лет, и ни разу его мнение обо мне не изменилось. Каждый раз при встрече он дарил мне взгляды, в которых читалось желание придушить меня. В этот момент он, наверняка, осуществил бы свои грозные намерения, окажись мы наедине.
– - Похожи, вы не рады нашей встрече?
– спросил я с той учтивостью, которая всегда бесила Стервози.
– Но почему?
– - Действительно, почему?
– удивилась Мадлен.
– Мы любезно решили завязать с вами беседу, а на вежливые слова всегда надеешься получить вежливый ответ. Это мой дядя говорит.
Стервози хотел было выругаться, но вовремя вспомнил, кто дядя Мадлен де Ренар, и поэтому неохотно извинился перед красоткой за свою глупость.
Потом Стервози сообразил, что эти извинения я могу принять и на свой счет, и решил исправить положение.
– - К тебе это не относиться!
– бросил он мне.
– Проваливай! Что тут тебе надо? Это мое расследование!
– - Не беспокойтесь, - ответил я с поклоном.
– Я уже ухожу... Вы не возражаете, если я возьму с собой этот огарок свечи?
Страж закона высыпал на меня новый поток ругательств. Однако свечу взять разрешил. Посмеиваясь над Стервози, я вышел из дома. Мадлен попросила меня поделиться своими размышлениями. Я рассказал ей про отравленную свечу.
– - Выходит, каждый, кто был вчера у нее в гостях, мог подсунуть ее несчастной девушке?
– спросила она.
– - Выходит, что так, - ответил я.
– Но интересно! Как убийца сумел это сделать? Надо обладать завидной ловкостью рук, чтобы умудриться проделать подобные действия незаметно.
– - Понятно, - кивнула Ренар.
– Будем искать среди подозреваемых фокусника!
Я рассмеялся. Детская непосредственность Мадлен всегда мне нравилась.
После некоторых раздумий я решил посетить свечную лавку, чтобы поговорить с ее хозяевами, а заодно купить несколько свечей, о которых были столь хорошие отзывы. Я сказал об этом Ренар, которая строго настрого запретила мне покупать свечи в этой лавке.