Монарх IV
Шрифт:
Но внезапно музыка стихла, и император поднялся со своего места, желая сказать речь:
— Дорогие друзья! Мы наградили всех достойных, но самого главного человека наградить забыли!
— Да какие награды, Николай?! — весело проорал мой дед. — Парень уже себе невесту забрал! Да еще какую! Ха-ха! Истинно моя кровь!
— Твоя — твоя, старик… — самодержец беззлобно махнул рукой на захмелевшего Всеволода. — Но то победы сердца и любви, а я речь веду о восстании Нарышкиных и Польской компании!
Тут императора самым уместным образом перебили: Артур вскочил
— Слава Деснице! Слава Деснице!
Весь зал хором подхватил этот клич. Особенно рьяно старались люди военного дела.
Годунов, улыбаясь, выдержал вежливую паузу, а затем взметнул кулак в воздух. Толпа мгновенно замолкла.
— Как наградить человека, у которого всё есть?
— Без понятия! — воскликнул Всеволод Орловский.
— Я тоже так считал… — усмехнулся Николай. — Но немного все обдумав, я пришел к выводу, что наши жизни, словно густые масляные краски, оставляют след на полотне судьбы и истории… У людей ярких и сильных этот след всегда отбрасывал тень бронзы. По моему указу в Санкт-Петербурге будет возведен памятник Долгорукому Глебу Ярославовичу, герою Русско-польской войны, хранителю трона и моему зятю! Мое слово!
Гром оваций ударил в уши, я медленно встал из-за стола, схватив наполненный вином кубок.
— Тост! За самого великого императора России! За Николая Годунова! Да будет он править и здравствовать еще тысячу лет!
— Ура! Ура! — громогласный хор громом грянул со всех столов. — Слава Годуновым! Слава!
Все подскочили и осушили свои кубки до дна. Вновь грянула музыка. Снова колоколом зазвучал смех. Праздник вернулся в привычное русло.
Каждый норовил ко мне подойти, каждый стремился выпить с десницей. Это было утомительно. Анастасия сочувствующим взором поглядывала на меня и, наверняка, сильно удивлялась тому, почему я все еще был на ногах. Я никого не оскорбил отказом. Глядя на всё это, мой дед продолжал приговаривать: «Моя кровь! Истинно моя кровь!»
Никто не знал, что моя Власть работала на полную катушку, напрягая печень и почки, выводя токсины и яды из организма.
Ведь отравителей тоже хватало. Я всех запомнил. Это были мелкие сошки. Скорее всего, они являлись бывшими прихвостнями Нарышкиных. Но настроения марать о них руки сейчас не было. Их удивленные лица меня откровенно забавляли. Эти неудачники тут же ссылались на срочные дела и покидали пир под грозным взглядом императора. Я не сомневался, что тайная канцелярия его Величества заинтересуется «беглецами».
Из всех приглашенных великих родов отсутствовал только один. Дом Голицыных ссылался на траур. У патриарха семейства недавно скончался сын. Я слишком долго жил и правил, чтобы считать это совпадением. Но это были дела будущих дней. Сейчас же мне хотелось расслабиться и пуститься в пляс! Ничто человеческое не чудо Монарху!
После очередного тоста я схватил Анастасию за руку и повел ее в центр зала. Играла веселая мелодия. Мы быстро поймали ритм и вдохновили остальных гостей на игривые танцы.
Я чувствовал, как дух Мирры пробуждался
Этот вечер заставлял меня искренне улыбаться. Я вновь чувствовал себя живым. И даже, когда танец подошел к концу, и к нам с принцессой подошла Алина Шинская, я не дрогнул.
Девушка сверкнула белоснежной улыбкой: она навсегда избавилась от брекетов. Ее белоснежные волосы первозданным светом стекали по хрупким плечикам.
— Поздравляю вас с помолвкой, мои драгоценные! Искренне! От всего сердца!
— Правда? — спросил я.
— Правда, Глеб. — Алина застенчиво опустила взгляд. — Настя — моя единственная подруга. И я желаю ей только счастья. А с тобой у нас все равно ничего бы не получилось…
— Я так благодарна тебе, родная. — принцесса обняла Шинскую и поцеловала ее в щечку. — За всё благодарна!
— Глеб Ярославович! — отвлек меня от беседы с дамами смутно знакомый голос. Я повернулся и увидел перед собой Игната Вячеславовича. Он щеголял в парадном мундире, украшенном высшей государственной наградой. Я выгнул дугой бровь.
— Хлестаков Игнат Вячеславович — главный армейский ревизор, вашими стараниями! — поспешил представиться мужчина, думая, что я про него совсем забыл.
— Недавно назначенный генерал-майор. Как ваши успехи?
— Не знаю, можно ли назвать это успехом, но мной закончена проверка военных частей Подмосковья. Спешу доложить, что в каждой были выявлены следы военных преступлений, а именно воровство. Случись так, что война с Польшей бы продолжилась, перед нами бы встала огромная проблема со снабжением армии.
— Виновные выявлены?
— Так точно. Каждый причастный, как и было приказано, получил высшую меру. Подробный отчет по каждой проверке официально оформлен и направлен вам.
— Подкупать пытались? — слегка улыбнувшись, спросил я.
— В каждой части. — усмехнулся Хлестаков. — Все бы им деньгами мерить. А как же жизни наших ребят? В любом случае каждому из инициаторов подкупа я добавлял баллы к мере наказания.
— Отличная работа, Игнат Вячеславович! — поблагодарил я военного. — Продолжайте в том же духе, и наша страна будет готова к любым вызовам!
— Служу империи! — козырнул военный и направился в глубину зала.
Смотря в след уходящему генералу, я испытывал чувство гордости. Он напоминал мне о соратниках, оставшихся в прошлой жизни. Собираясь вернуться к разговору с дамами, я вновь был потревожен.
— Глеб Ярославович, приветствую. Должен сказать, прекрасная вышла битва! Мое почтение.
Обернувшись в сторону говорившего, я увидел перед собой поджарого мужчину с сединой на висках. Тем не менее стариком его назвать язык не поворачивался.