Монарх IV
Шрифт:
Пришлось приказать Властью своим эмоциям спрятаться и не высвечивать, иначе я, наверное, кого-нибудь точно убил бы.
Врубив свою очаровательность на максимум, я щедро сыпал анекдотами и комплиментами, блистал эрудицией и подкованностью в военном деле. Мужчины, что уходили от меня, считали теперь Десницу своим лучшим другом, а женщины — потенциальным любовником.
Меня же тошнило от всего этого. И как назло церемониальная часть немного запаздывала.
Благо, ко мне вовремя подоспели Бельские. Артур щеголял в том фраке, что я ему
Эдуард Геннадьевич был одет скромнее. Дорогой, но неброский костюм надёжно скрывал его грузное телосложение.
— Рады приветствовать Десницу! — подал голос Бельский-старший. Толпа вокруг немного всколыхнулась и слегка поредела.
— К чему такие формальности, граф? — улыбнулся я, заметив знакомые лица. — Мы же друзья!
— Внучок! — медвежий рёв окончательно разогнал толпу вокруг нас. Дед как всегда был в своем репертуаре. Ему было плевать на родовитость и размер кошелька окружающих его людей. В любом случае, брат императора и хранитель Алтая мог позволить себе многое.
Мы крепко обнялись и пожали друг другу руки.
— Прекрасно выглядишь! Истинно моя кровь!
— Спасибо!
— Может, пойдем присядем? — дед махнул рукой в сторону добротного дубового стола, что, как по волшебству, появился перед троном.
— Боюсь, что нам с отцом там сидеть не позволят приличия. Мы птицы не такого полета, чтобы есть за одним столом с императором…
— Ну, ваши заслуги перед Отечеством говорят об обратном. — добродушно улыбнулся я другу и направился к столу. Мои спутники засеменили следом.
Стол вовсю сервировали, и увиденное мне откровенно нравилось. Было много блюд из мяса монстров, черная и красная икра волшебно блестела под светом хрустальных люстр. Горячий хлеб кружил голову сказочным ароматом. Камчатский краб уныло смотрел на меня с тарелки, а я уже представлял, как буду его есть.
— Что-то долго собираются наши венценосные особы… — нахмурился дед, прикипев взглядом к молочному поросенку, запеченному на углях.
— Скоро будут. — без тени уверенности сказал Эдуард Геннадьевич.
— Надо было перед выходом поесть… — уныло пробурчал Артур, голодными глазами рассматривая всё великолепие стола.
— Надо было. — согласился с ним Всеволод.
— Как дела в Москве? — как бы невзначай поинтересовался я у Бельского-старшего.
Эдуард Геннадьевич чуть ли не подпрыгнул от моего вопроса:
— Всё хорошо, Глеб Ярославович! Во всяком случае, лучше, чем было! Работа ведомств настроена и отлажена, всё функционирует, всё исправно, весь бизнес почивших Нарышкиных полностью перешёл под вашу юрисдикцию. Мои управляющие работают над улучшением рентабельности ваших предприятий.
— Рад слышать. — улыбнулся я и краем глаза заметил, как массивные двери, ведущие в императорские покои, открылись.
Глашатаи затрубили в свои позолоченные трубы и объявили выход
Николай Годунов традиционно шел первым. Он нацепил на лицо фальшивую улыбку. Его плащ горел алым пламенем, белый костюм сверкал первым снегом, а ясные глаза мгновенно считывали обстановку вокруг.
Рядом с мужем шла императрица. Женщина выбрала красное платье. Золотые украшения, висевшие на ней, гармонично вплетались в ее образ и сияли россыпью драгоценных камней.
Следом вышагивали сыновья императора. Братья были облачены в военную парадную форму. Золотые эполеты на их плечах слепили глаза, — так ярко они сверкали.
Ну, а замыкала процессию Анастасия. Её черные волосы сумеречным мраком рассыпались по мраморным оголенным плечам. Серые глаза сверкали полуденным солнцем, а полные губы, как бутоны роз, алели сдержанной страстью. Она всё больше походила на Мирру.
Я встал из-за стола в знак уважения. Всё последовали моему примеру. Представители знати, что стояли у фуршетных столиков будто бы проглотили палку. Они вытянулись по струнке и молча аплодировали.
Кивнув гостям, правящая чета рассеялась по своим местам. Моим друзьям пришлось быстро потесниться, чтобы не нарушить этикет. Бельские оказались с краю стола, в то время как дед сел по правую руку от меня, а Анастасия — по левую.
От девушки в мою сторону ударил пряный аромат дорогих духов. Неизменные цитрусовые нотки смешивались с эвкалиптом северной хвои. Единственной новинкой в этой палитре ароматов стала корица.
Я с удовольствием вздохнул полной грудью и с улыбкой посмотрел на принцессу. Она ответила мне тем же и сказала:
— Прекрасно выглядишь, Глеб!
— О, по сравнению с вами, принцесса, я как камень с теневой стороны луны… Вы же… Вы же самая яркая звезда на небосводе!
Девушка опустила взгляд. Её щёчки покрылись румянцем. Она принялась теребить полы своего шикарного кремового платья.
— Дорогие гости! — бас Николая Годунова громом прокатился по залу. — Рад приветствовать вас в этот знаменательный день! Сегодня мы чествуем наших героев! Сегодня мы воздаем хвалу каждому русскому солдату, который проливал пот и кровь в войне с Польшей! Сегодня слава русского оружия гремит на весь мир! Никогда! Еще никогда Россия не одерживала столь стремительных побед над таким сильным противником! И всё это благодаря нашему Деснице! Давайте вместе поаплодируем великому князю Долгорукому Глебу Ярославовичу!
С этими словами император сел на трон и громко захлопал в ладоши. Огромная толпа поспешила повторить за ним. Рой аплодисментов оглушительно ударил в уши.
Я неторопливо встал с места, вежливо поклонился Николаю и, добавив во взгляд чистой власти, взглянул на собравшихся.
— Говорят, несчастна та страна, которая нуждается в героях. — начал я с крылатой фразы. — Но, судя по той публике, что собралась сегодня здесь, я могу сделать вывод, что Российская империя — самая счастливое государство на свете.