Монарх IV
Шрифт:
— Что все?
«Воспоминания давались учителю не просто, ведь уже в который раз подряд он не наказывал меня».
— Магическая энергия перестанет поступать в мир. И при ее полном истощении исчезнет навсегда.
— Но я… И ты… У нас есть энергия! — не согласился молодой я.
— Лишь ее остатки. — грустно улыбнувшись, ответил учитель. — После уничтожения Монархов — Первые полностью опустошили наше сердце. А так как все носители сил умерли, то и тратить оставшиеся крохи было некому. Остались лишь обычные люди…
— Но зачем им наше сердце? —
— Потому что путь Бога проклят. Сама его суть иссушает сердце мира. И чем их больше, тем быстрее это наступает. Для поддержания жизни в своем родном мире им необходимо постоянно подпитывать свое сердце энергией других сердец, иначе говоря… Пожирать другие миры.
Теперь я все вспомнил. Всю глубину ответственности, что лежала на моих плечах. Ведь жизнь целой расы зависела от поступков, что я буду совершать. Ведь моей целью было…
— Поэтому, Сириус. Дипломатия — твое главное оружие. Но запомни. Это не панацея. Я был слишком слаб и… Труслив. Я не смог пересилить себя и поступить как должно. И сейчас вновь поступаю как трус, но… — голос учителя дрожал.
Но его глаза… Они пылали. Праведной яростью.
— Отомсти. — прошептал он.
Шаг четвертый, пятый, шестой…
Земля, устланная пеплом и тленом, местами была неровной, я спотыкался, но держался прямого курса. Слезы скапливались на подбородке, собирались в большие капли и срывались вниз, вздыбливая серую массу под ногами.
Я старательно удерживал на лице идиотскую улыбку… Как будто это могло помочь!
Шепот прошлого проникал в голову, взрывал мысли и ядовитым змеем спускался к сердцу. Душа рвалась на части, захлебываясь в собственном крике боли и тоски…
Стараясь нащупать теплые воспоминания, я потянулся к собственному детству.
Солнечный зайчик приплясывал на грязном лице мальчишки… Он щурился и щерил рот, в котором не хватало одного переднего зуба. Ребенок лет десяти-двенадцати валялся на пластиковых мешках из под мусора в каком-то темном переулке трущоб. Изредка тявкающие радиационные щенки грелись рядом с подростком и считали его членом своей стаи.
С трудом разлепив веки, мальчуган встал со своего королевского ложа и с удовольствием потянулся. Собачата тут же завиляли хвостиками и принялись облизывать ноги парнишки, выпрашивая хоть какое-нибудь угощение.
Мальчишка сунул руку в жестяной бак и стал копошиться в своей сокровищнице. Спустя минуту он вытащил наружу несколько недоеденных сэндвичей и гамбургеров, что ему удалось достать во вчерашней вылазке. Бросив сэндвичи своим хвостатым друзьям, юный беспризорник жадно впился зубами в несвежие объедки.
— Ешьте, мои хорошие… — громко чавкая, улыбался щенкам юноша.
Он был худ, как тростинка. Его босые и тонкие ноги, покрытые толстым слоем грязи, алели царапинами и сверкали белыми шрамами. Ногти на некоторых пальцах
— Эй, кретин! — прозвучало со стороны шумного шоссе. — Ты вчера промышлял на нашей территории!
Мальчишка повернулся на звук и увидел впереди четверку таких же грязных оборванцев, как и он сам. За спиной был тупик: он не смог бы быстро перемахнуть через высокую кирпичную стену. К тому же, рядом с ним ошивались щенята, которые считали его своим. Он не хотел оставлять их незнакомцам. Он прекрасно знал, на что способно жестокое сердце подростка.
Недолго думая, парнишка потянулся к баку и выудил оттуда толстую палку. Драка была неминуемой.
— Улицы принадлежат всем. — дрожащим голосом сказал мальчонка, наблюдая за тем, как четверка беспризорников берет его в классическую коробочку.
— Нет. — сказал самый старший из незнакомцев. — Они принадлежат нам. Ты вчера ошивался возле нашей бургерной и украл нашу добычу.
— Кто успел, тот и съел. — возразил мальчонка и мгновенно сократил дистанцию с одним из парней. Палка в его руках просвистела и обрушилась на голову самому крупному недоброжелателю. Не ожидавший такой прыти от жертвы, пухляш рухнул на землю, схватился руками за окровавленную голову и принялся жалобно орать. Маленькие щенята окружили упавшего, зарычали и стали покусывать его за ноги.
Но тут мальчишке в алом плаще знатно прилетело в висок. Его впечатали в стену и стали методично избивать. Один урод разбил бутылку о кирпич и несколько раз пырнул его розочкой в ногу. Несколько щенят бросились к своему «вожаку» на помощь, но подростки просто-напросто отшвырнули их в сторону. Одному псу и вовсе сломали лапу, а остальных засунули в пустой жестяной бак, после чего запечатали «тюрьму» крышкой.
Спустя несколько минут мальчишку бросили на мусорные пакеты и оставили умирать. Его сокровищница была опустошена. Он потерял все свои накопления. Алый плащ, которым он так дорожил, исчез вместе с обидчиками. Нога мальчонки была изрезана до кости, из сломанного носа сочилась кровь, скулы и веки набухли так, что ясные и красивые глаза превратились в узкие щели, из которых робко сочились слезы. Пара ребер была сломана.
Кое-как заставив себя перевернуться на живот, юноша стиснул зубы от боли и пополз к баку, в который заточили его друзей. Перед смертью ему хотелось помочь хотя бы им. Этот путь занял у него полчаса, но он справился. Опрокинув бак, мальчик ощутил прилив счастья… Щенята окружили его и стали слизывать с него кровь, жалобно попискивая.
— Похвальное желание помочь ближнему своему… — прозвучал за спиной густой мужской бас. — Как тебя зовут, босота?!
— Сириус. — с трудом прохрипел юноша…