Монарх V
Шрифт:
Я чувствовал, как отчаяние Анастасии смешивается с моим собственным. Мои пальцы задрожали, пытаясь сдвинуться хотя бы на миллиметр. Тело, скованное магией Греймдара, горело — будто тысячи игл впивались в каждую клетку.
«Алтарь… Надо дотянуться…»
Где-то за гранью боли, в глубине сознания, мерцали рукотворный космос моего домена и маршрутная карта раскинувшейся по всему миру карты порталов. Там, среди созвездий, вышитых из пепла прогоревшей веры, я мог бы спрятать всех…
«Должен» был. Даже если это последнее, что
Император встретил мой взгляд. В его глазах, обычно холодных как сталь, горел огонь, который я видел лишь однажды — когда он пытался раздавить меня своей аурой. «Давай, — словно говорил этот взгляд. — Сделай хоть что-нибудь. Защити мою дочь».
Клинок вонзился в его грудь. Черное пламя вырвалось из раны, поглощая тело, но…
Перед тем, как император окончательно канул в бездну, вновь вспыхнул золотой луч света, озарив своим сиянием весь зал — словно феникс решил напоследок полыхнуть, прежде чем окончательно исчезнуть под толщей темного пепла.
Голицын взревел победным кличем, выдергивая меч из пустоты:
— Наконец-то!!!
На месте Николая осталось лишь золотое мерцание вперемешку с ошметками мрака. Темная кровь императора мрачно алела перед моим алтарем. Греймдар показался из-за трона и повернулся ко мне. Его идеальное лицо, лишенное морщин и эмоций, впервые исказилось. Не гневом — любопытством алхимика, нашедшего новый элемент.
— Ты скоро умрешь, — произнес он, и каждый слог бил по сознанию, как молот. — С новым королем вас!
Он щелкнул пальцами. Мои ребра затрещали, сжимаемые невидимым прессом. Кровь хлынула из носа, заливая губы соленым металлом.
— Пошел ты, — выдохнул я, чувствуя, как трещины расходятся по костям. — Оставь нас в покое!
Первый нахмурился. Его рука сжалась в кулак, и боль стала огнем, пожирающим разум. Но где-то на краю сознания… звенел алтарь. Золотая магия Сириуса Эридана, моего альтер эго, пульсировала в такт моему едва слышному сердцебиению.
«Настя, Марк… Алина… Всех… Сейчас!» — приказал я Лариэль, и она тут же отозвалась на мой приказ, отправляя сообщения о переносе всем присутствующим в зале, всем тем, кто хоть как-то верил в нового бога Власти.
— Впрочем, ты мне неинтересен, букашка. — хмыкнул Первый, ослабляя тиски. Он отвесил шутливый поклон Голицыну, а затем погрозил ему пальцем. — Помни о дани! Я ухожу, но скоро вернусь. На коронацию можешь не приглашать.
Вновь сверкнула вспышка, Греймдар исчез, как его смертельные оковы. В зал хлынула толпа магов смерти. Голицын повернул голову в мою сторону и оскалился:
— Десница и вся династия должны тоже умереть.
Я рванул последние силы. Сигнал побежал по нитям связи — к Анастасии, к Марку, застывшему с гримасой ярости; к Алине, чьи белые волосы сливались с серебром платья; к Шинским, Неклюдову, даже к Седому, чьё лицо было искажено немым ужасом. Ко всем!
«Телепорт. Сейчас. Пока он не…»
Голицын шагнул вперёд.
— Тебе некуда деться. — Он поднял руку, и пространство вокруг алтаря начало сжиматься, как бумага в огне. — Ты всего лишь…
Я плюнул кровью ему в лицо. Не ему — в пустоту перед ним, но он инстинктивно отпрянул. Этого мига хватило. Одной рукой я схватил Анастасию, пальцы другой впились в резные узоры алтаря, и золотой свет охватил наши тела, вырывая из оков неминуемой опасности.
— НЕ СМЕЙ! — Голицын бросился вперёд, меч сверкнул…
…и вонзился в камень, когда я исчез. Последнее, что я услышал — рёв мятежника, смешанный с воплями гостей, внезапно обретших свободу.
Я рухнул на холодный мрамор, выплёвывая кровавые сгустки. Тело не слушалось, но где-то рядом…
— Глеб! — Голос Анастасии, дрожащий, но живой.
Она прижала мою голову к груди. Её слёзы падали на лицо, смешиваясь с кровью. Вокруг с глухими стуками появлялись другие — Марк, схватившийся за голову; Алина, мгновенно развернувшая боевую стойку; Шинский, обнимавший сыновей; Неклюдов, всё ещё сжимающий в кулаке кусок мяса аравийского льва.
— Где… отец? — Анастасия прошептала, её пальцы впились в моё плечо.
— Там, где расцветают самые яркие звёзды… — с грустью в голосе ответил Марк и поднял взгляд на ночное небо.
Я попытался шепнуть на ухо принцессе слова утешения, но вместо этого закашлялся.
Артур, уже стаскивающий с себя изорванный фрак, бросил на меня взгляд, полный немого вопроса. За его спиной Корюшкин методично проверял карманы, собирая всё, что могло стать оружием: вилки, хрустальные бокалы, даже шпильку из волос Алины. Императрица стояла на коленях, не замечая, как острые камни впиваются в ее кожу. Она была белее снега.
— Объясняй, — Бельский — младший разорвал рубашку, делая жгут для раздробленной ноги какого-то дворянина. — Где мы?
— Мы…
«Верните меня обратно!!!» — громкая речь с крепкими ругательствами оборвала мой ответ на полуслове. Голосу Андрея густым басом вторил его брат: «И меня тоже! Дайте убить гребаного гада!».
Взглянув на принцев, я грустно усмехнулся и, наконец, ответил:
— Мы на пороге гражданской войны.
Глава 11
— На пороге?! — гневно прокричал Борис. — Да ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?!
— Нам всем нужно успокоиться. — тихо ответил я, продолжая лежать на холодном полу. — Седой.
— Да, Глеб Ярославович. — дрожащий старик мгновенно оказался передо мной.
— Как ты уже понял, мы находимся в храме. Займись распределением наших гостей. — оглядев разношерстную группу аристократов, что согласилась на внезапное перемещение, я добавил. — И объяви сбор совета. Скажем, через два часа.