Монастырь дьявола

Лобусова Ирина

И, растянувшись на ступеньках во весь рост, он потерял сознание.

1413 год, Восточная Европа

День клонился к закату. Солнце садилось в реку, освещая темный лес, подступающий вплотную к воде, длинную дорогу. Уходящую далеко, кусты возле берега.

Тонкие лучи солнца освещали воду до самого дна. Это было умиротворенной картиной – до тех пор, пока… Возле самого берега, там, где дорога, закругляясь, спускалась к воде, тянулся долгий след. Издали его можно было принять за темную веревку, конец которой утопили в реке.

Но это было не совсем так. В прозрачной воде расплывалось красное пятно, постепенно становясь розоватым. Тяжелые капли падали в свежесть реки. Темный след был кровавым ручьем, и человеческая кровь окрашивала воду возле берега в багровый оттенок. Оттого казалось, что над лесом поднимается кровавый закат.

По дороге, ведущей из поселка к лесу, шел ребенок. Это был мальчик лет 12-ти. Его широко распахнутые глаза не видели ничего вокруг. Именно он оставлял кровавый след, впадающий в реку. Шел он медленно и тяжело, спотыкаясь на каждом шагу.

Впереди шумел лес. Темная громада деревьев казалась живым телом. Мальчик шел к нему из последних сил. Это был странный лес. Во всей округе больше не было слышно пения птиц, а позади, там, где должен был находиться поселок, поднимались в небо черные круги дыма. Вот дорога завернула, делая последний поворот перед лесом. Мальчик пошатнулся, споткнувшись о лошадиный след, тяжело отпечатавшийся в глинистой земле. Поворачивая вместе с дорогой, он повернулся спиной…

Спины у него не было. Сзади белели лишь обнаженные белые кости позвонков, да кровоточило синее, вспухшее месиво из обнаженных жил. Кто-то вырезал со спины его мясо и кожу, оставив рану, не возможную для глаз людей… До леса оставалось несколько шагов, когда мальчик упал лицом в землю, судорожно вытянув вперед руки. По телу его прошла легкая судорога, и он застыл. Скрюченные пальцы глубоко впились в глинистую землю. Кровавые струи потекли вниз, к водам реки, окрашивая воду возле берега в плотный багровый цвет…

Черные кони били копытами землю. С воспаленных губ падали хлопья пены. Черные всадники окружили пещеру, уходящую вглубь небольшого холма. Несмотря на мощных коней, во всадниках можно было признать наемников из ополчения. Не умея держаться в седле и плохо владея оружием настоящих солдат, они были годны только задавить врагов своим численным превосходством. Среди наемников было несколько профессиональных солдат. Они держались поодаль, ближе к рыцарю-крестоносцу, на доспехах которого можно было разглядеть герб святой земли. Это означало, что рыцарь побывал во множестве военных походов.

– Мы возьмем их. Милорд, – к рыцарю подъехал старый солдат, все лицо которого было покрыто шрамами.

– Да уж… – усмехнулся рыцарь, – я вижу.

– Милорд, эти крестьяне годны только на то, чтобы поджечь несколько домов, да справиться с горсткой поселенцев без всякого оружия! Прикажете отогнать их в сторону?

– Мне не нужно крови. Ее и так уже было достаточно! Все, что мне нужно – просто выкурить отсюда лесного колдуна с приспешниками, да отвезти их в цепях в город. Они нужны живыми.

– Но, милорд, эти поклонники дьявола…

– У меня есть четкий приказ! Их нужно захватить живыми, чтобы отдать их на суд во славу Божию!

– А

если они покалечат наших людей – как тогда?

– Ты же сам сказал: это горстка тупых крестьян! Наберем новых.

– Но если начнется схватка, люди не удержатся, почувствовав вкус крови. Да и кто разберет, кто там, в этой пещере, лесной колдун.

– Ну, его ты узнаешь сразу! Это старый горбун, с уродливым, кривым лицом. К тому же, он абсолютно дефективен – нормально даже не разговаривает!

– А правду говорят, милорд, что этот самый лесной колдун когда-то плохо погадал нашему герцогу?

– Ты знаешь, что за такие речи отрезают язык?

– Простите. Прикажете послать отряд?

– Ну что ж… – рыцарь усмехнулся, – попробуй.

Вход в пещеру был огражден камнями. Но едва первая группа всадников приблизилась к ограждению, как из-за камней вскинулись остро отточенные копья, протыкая животы коням. Ошалев от боли, животные вставали на дыбы, сбрасывая своих всадников, которые, падая на землю, тут же погибали под копытами разъяренных коней. Те, кто засел за камнями, метнули копья вперед…. Все смешалось в едином хаосе: вопли раненных и умирающих, хрипы коней…. Через некоторое время все было кончено.

– Милорд, мы можем положить так всех людей, но не добьемся цели, – солдат вновь подъехал к рыцарю, который откровенно смеялся над происшедшем.

– И без тебя знаю! – рыцарь махнул на него рукой, – ну что ж, попробуем по-другому. Что больше всего боятся выродки сатаны? Огня! Мы выкурим их из пещеры огнем. А вот когда они выползут наружу, тогда мы и возьмем их голыми руками.

Солдат отдал приказ. И группа всадников, отделившись от остальных, помчалась по направлению к лесу. Через некоторое время они вернулись, нагруженные охапками хвороста и соломы. Вторая группа всадников, спешившись, окружила холм, неподалеку от входа в пещеру. Они принялись рыть отверстия в земле.

– Когда они поймут, что начался пожар, им не останется ничего, кроме как выползти на землю, – пояснил рыцарь.

– А если они уйдут вглубь пещеры?

– Никакой пещеры там нет! Так, маленькое углубление в земле, и это тупик. Пещера не уходит в глубину.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю, – рыцарь снова усмехнулся, – я вырос в этих краях.

Прошло меньше часа, когда лазы внутрь пещеры были прорыты. Солдаты стали опускать туда тлеющие охапки хвороста – своеобразные дымовые шашки. Так же дымящиеся костры разложили по бокам от входа в пещеру, заслонив их щитами так, чтобы дым шел внутрь.

По команде рыцаря солдаты и наемники, спешившись, окружили выход из пещеры, сжимая в руках обнаженные мечи. Дымовая завеса стала совсем плотной, когда показались люди. Завязалась кровавая схватка. Исход ее был предрешен с самого начала – закончилась она очень быстро. Несколько трупов, потушенные костры, кровавая рукопашная, навсегда оставившая в лесу не только осажденных, но и наемников – и солдаты уже вязали в цепи всех, кого захватили в пещере лесного колдуна.

В основном это были молодые мужчины, но среди них попадались и женщины, прижимавшие к себе плачущих детей. Детей быстро оторвали от них и наравне со взрослыми заковали в тяжелые цепи.