Монастырь дьявола

Лобусова Ирина

– Мы слышали указ!

– Если слышали, что ты тут делаешь? А ну немедленно выметайся из дома!

– Потише, ты, пьяница! И так переполошил весь дом! Наверняка по дороге собирался в трактир заглянуть! – Катерина приняла воинственную позу.

– Мне не трактир нужен, а ты, ведьма! Потащить тебя на божий суд!

– Ведьма?! – Катерина уперлась руками в бока, – я ведьма?! А когда ты не смог ублажить служанку молочника, кто ко мне за снадобьем приходил?!

Громовой хохот зевак был ответом на ее слова. Люди хохотали, хлопая себя по бокам, наслаждаясь таким представлением. Лицо офицера

стало пунцовым. Сжав кулаки, он заорал изо всех сил:

– Договоришься, ведьма! Получишь свое!

– Тогда я возьму тебя с собой! – Катерина явно потешалась, – скажу, что мы вместе с тобой напились на пиру у дьявола!

Хохот стал громче. Пунцовый офицер вскочил на лошадь и на огромной скорости умчался вперед, едва не передавив зевак. Катерина (весело смеясь) крикнула в толпу:

– Ну будет вам! Все! Посмеялись – и хватит!

Потом захлопнула дверь, все еще смеясь. Но, взглянув на старика, прекратила смеяться. Его лицо было страшным:

– Ты не осторожна, дочь моя! Слишком неосторожна! Нельзя так говорить!

– Ничего, обойдется! – голос ее прозвучал бодро, – всегда ведь обходилось!

Старик печально покачал головой, что-то пробормотав себе под нос. Катерина ласково обняла его за плечи:

– Пойдем. Нам пора идти. Опирайтесь о меня.

Так они переступили порог. Обернувшись к дому, Катерина спросила:

– А где Марта?

Служанка ответила, стоя на пороге:

– Она играет на заднем дворе с другими детьми.

– Скажи ей, что мы пошли в церковь. Пусть пообедает и ложится спать. Надеюсь, что мы скоро придем!

– Скажу-скажу, не беспокойся.

Катерина улыбнулась служанке. Потом отвернулась. Вместе со стариком они медленно пошли по улице, сливаясь с потоком идущих в церковь людей.

2013 год, Восточная Европа

Очнувшись от темноты, сев на лестнице, он в первую очередь вспомнил о ножах. О том, как летели ножи из комнаты его собственного номера. И воспоминание об этом удерживалось в памяти четче всего.

Как ни странно, боли не было. Он довольно легко смог подняться на ноги. Потом медленно пошел по лестнице, вверх. Тут вдруг в памяти мелькнуло что-то странное. Какая-то иллюзия – стариковская рука, прижавшаяся к стене из тесаных камней. Но это было так непонятно, так быстро, что через несколько ступенек полностью об этом забыл.

В коридоре никого не было. У него возникло странное ощущение – как будто это был сон. Но вдруг… Нет, ничего более конкретного он не смог бы объяснить. Просто узкая полоска кирпичного ковра возле двери его номера была несколько сдвинута. А дверь – почти закрыта, хотя он прекрасно помнил, что распахнул ее настежь. В голове ярким пламенем зажегся пугающий сигнал тревоги – и он бы ни за что не смог его погасить.

Коридор был пуст. Что оставалось делать? У него оставалось последнее: просто смело взглянуть в лицо судьбы. Ему вдруг показалось, что со своею судьбой он ведет какой-то странный, необъяснимый танец. И если их пара выиграет в этом диком марафоне, им достанется совсем не призовой кубок. Тот, кто выиграет, получит смерть. Что ж, это было не так плохо… И, не думая больше об иллюзиях, он распахнул дверь.

Но в номере никого

не было. От долгих тренировок у него возникло некое потустороннее чувство, позволяющее ощущать опасность спиной. Такое чувство бывает у людей, привыкших ходить по краю: у бандитов, идущих на дело, у сидящих в засаде бойцов. Это словно фильтр, позволяющий мгновенно определить опасность. Теперь его фильтр молчал. Это означало, что в спину не полетит нож – хотя бы в ближайшие минуты его жизни.

Двигаясь бесшумно и аккуратно (это свойство тоже было выработано долгими тренировками), он осмотрел гостиную, спальню, крошечную ванную, туалет, даже стенные шкафы. Он не нашел ничего особенного, как вдруг…

Как вдруг в шкафу в глаза ему бросился его собственный чемодан, из которого высовывался край футболки, которую он специально положил на самое дно, не собираясь надевать. И вот теперь эта вещь нахально высовывалась из полуоткрытого чемодана. Стоило ему открыть крышку, как в глаза бросило то, что в его вещах рылись. Не просто рылись – перепортили почти все. Вещи с подкладкой (к примеру, брюки и пиджака) были изрезаны на куски. Было ясно: под подкладкой что-то искали. Точно так же вспороли матерчатую подкладку чемодана. Он бросился ко второй сумке, бывшей в стенном шкафу, в коридоре. Там произошло то же самое. Кто-то намерено перепортил его вещи – но не просто так… Цель была самая простая и примитивная: обыск.

Теперь в глаза попали и другие мелочи: небрежно застеленная постель. Беспорядок в ванной… У туфель оказались отломаны каблуки. Итак, обыск. Причем достаточно профессиональный. Только вот – зачем?

Он сел на кровать, обхватив голову руками. Чье это дело? Полиции? Или тех, кто бросал ножи? Но если это полиция, что они искали? Наркотики? Вряд ли… Их интересовало другое. Он не стали бы осматривать такие мелкие предметы, как каблуки. Рукопись в каблуках не спрячешь. Крест – тем более. Значит, те, кто искали, не совсем конкретно представляли себе, что они должны найти. Да, здесь было о чем подумать.

Но вдруг, к огромному своему удивлению, он почувствовал, как мысли его словно сбиваются, путаются, исчезают, словно сами собой… В голове появилась пугающая тяжесть. Виски налились свинцом. Он поднял голову… Угол комнаты словно заволокло черной тенью. И из этой тени на него сверкнули разъяренные красные глаза. Это были не человеческие глаза. Словно раскаленные до красна камни, они пылали такой невыносимой, острой ненавистью и злобой, что от ужаса вся его спина налилась льдом. В позвоночник словно вонзили ледяные иглы. Ощущение было таким, что в первые минуты он не мог даже дышать. Он действительно почувствовал страшную духоту. Горло сдавило спазмой, воздуха не хватало.

Красные глаза были совсем близко. Он вскочил с кровати – и вдруг отшатнулся: всю комнату заполонила темнота. А из темноты, словно замыкаясь в какой-то сатанинский круг, пылали красные глаза дьяволов…Их становилось все больше и больше. Ощущение ненависти, исходящей от них, словно убивало его душу. Двигаясь на ощупь, он пробрался к выходу.

В гостиной упал на колени, прямо на пол. Но, падая, он увидел, что на полу, рядом с диваном, дышится и сгорает кучка какой-то травы сероватого цвета. От травы идет черный дым.