Монеты на твоей ладони
Шрифт:
Дождались. Я угрюмо позволил себя подсадить в большое и на вид удобное седло. Подсадить-то подсадили, но вот сеть в него… Птица беспокойно вскрикивала и подпрыгивала на месте, и это самое седло ходило ходуном. Цепляться было нечем, разве что зубами. Я нервно облизнулся и попытался перекинуть ногу через седло. Птица в очередной раз подпрыгнула, нога скользнула в стремени и подвернулась, а я начал падать. Легкий телекинетический толчок вернул меня в прежнее положение и угнездил в седле. Раньше нельзя было догадаться? Я поерзал, устраиваясь поудобнее и не без интереса наблюдая, как легко, будто и не касаясь стремян, вскакивает в седло первая тройка и лихо взмывает в верх, держа под мышками свои турнирные
От созерцательной деятельности я отвлекся, когда седло громко заскрипело и позади меня взгромоздился один из магов, причем нетипично мощных для этой братии габаритов. Под его натиском меня вынесло фактически на переднюю луку. Птица и подпрыгнула и… Иххх… Я стиснул зубы, чтобы не начать материться вслух. Впервые жалею, что я мужчина. Я бы даже сказал, очень…
Я помутневшим взглядом проводил натянувшиеся по обе стороны от меня поводья. Толстая ручища крепко обхватила за пояс, вжав в седло. «…!!!» Ты сам в это ввязался, терпи! Ты мужчина в конце-то концов или нет?!
Мужчина. В тот момент, когда птица особенно высоко подпрыгнула перед взлетом, я почувствовал это как нельзя более остро. Как бы там чего-нибудь не отбить…насовсем. В седле трясло и каждый толчок был…кхм… В конце концов, перебрав весь свой матерный запас, я приловчился сжимать птичью шею коленями и смог таким образом чуть-чуть приподняться над лукой. (больше приподняться не давала все та же мощная длань охранника). Тем не менее мне полегчало настолько, что я наконец-то собрал в кучку окосевшие от боли глаза и начал адекватно воспринимать окружающий мир. То, что последние пятнадцать минут воспринималось фоновым шумом, волшебным образом превратилось в обычный человеческий ор.
— Почему сразу не доложили?!
— Не сразу смогли найти. Связник записал неправильные координаты.
— Для таких случаев существует амулет экстренной связи, об этом вы подумать, естественно, не могли?! — орал на какого-то патрульного капитан, чуть ли не брызгая слюной на летевшего рядом патрульного. Правое ухо (а именно справа от меня, и очень близко, летел сей замечательный господин) едва не заложило повторно. — Район, бери свой!девяток, и ветром на подмогу, пока до замка не докатилось! — прокричал он куда-то вниз, лихо наклонившись в седле. Обруганный патрульный подтянул поводья, и его серва резко нырнула вниз. Я проводил его взглядом. И почти сразу же зажмурился. Я еще не настолько перестал бояться высоты. Мы летели не слишком высоко, но на такой скорости… Да и понятие высоты в горах относительно. Вот сейчас внизу проплывает широченный разлом даже боюсь представить, скольких километров глубиной. Да и положение у меня более чем неустойчивое. Впрочем… Я сглотнул и заставил себя открыть глаза. Не то у меня положение, чтобы выпендриваться. Поэтому я уже почти спокойно проводил взглядом три тройки с девятником и провинившимся патрульным во главе, с вызывающей уважения синхрпнностью развернувшиеся на девяносто градусов и плавно забирающих вверх.
— Кто вам давал приказ разбивать отряд? — жестко бросил Магистр, летевший, как оказалось слева, нос… то есть клюв к клюву с «моей» птицей. — Сколько можно вам говорить…
— Магистр, вот теперь моя очередь попросить вас заткнуться. У меня там люди по…
— Ваши люди погибают постоянно, — отрезал Магистр. — Во множестве стычек одновременно. Но возьми меня демоны, если это освобождает вас от обязанностей! Был приказ охранять меня и пленника. Вам это ничего не говорит?
— Идите вы знаете куда со своим пленником! Дернула же Молонья за язык… — процедил капитан. — Там, внизу, опять бой идет, и опять у моих девятников людей не хватает. И все потому, что на замок постоянно кто-то лезет. С чего бы это? — ядовито закончил он.
— Не ваше дело.
— Если вся эта орда из-за недостатка людей
— А если вы не перестанете тявкать на меня, окажетесь среди неопознанных трупов.
— Это угроза? — капитан недобро глянул на магистра из-под насупленных бровей.
— Нет, это проснулся мой дар предвиденья, — ехидно прошипел Магистр.
— Смотрите, чтобы у меня он не проснулся, — проворчал капитан и угрюмо уставился прямо перед собой. Я бросил вниз быстрый взгляд — судя по мельканию уже практически неразличимых в темноте скал, экстренное сообщение заставило патруль подстегнуть своих горячих летунов. Н-да…
Следующие минут двадцать прошли в гробовом молчании, прерываемом только вдохновенными птичьими воплями. Их что, никак нельзя заставить помолчать? По-моему, все вражеское войско, сколько есть, мгновенно обнаружит карательный отряд по звуковому сопровождению. Я сосредоточился на том, чтобы колени не соскальзывали с гладкой птичьей шеи. К капитану подлетел еще один визитер с исключительно служебными проблемами, потом еще один и еще, и я в конце концов перестал вслушиваться в разговоры вполголоса на тему: «Маячки прибарахливают, как лететь будем?» и «Дозвольте ряд поменять, серва бесится». Вдруг ухо резанула неожиданно высокая нота. Я обернулся.
— Да. Почему?… А вы пробовали? — донеслось справа. Ответа я не расслышал, ибо диалог шел вполголоса. Опять раздают ЦУ. Я навострил уши, ибо чуяло мое сердце…
— Так пошлите больше людей, — пожал плечами капитан, обращаясь к почти невидимому в темноте собеседнику.
— Не могу. Четыре отряда на северном склоне, шесть на южном. Плюс в Лысой расселине полтора и на Скалистой Горке, Радужной и Спиральной скалах по одному. Это минимум. Трое знают, откуда это все лезет… Так из этих отрядов выбирать уже не могу, а там остается только замковый гарнизон.
— К Заллену пробовал летать?
— Да к нему и летать-то не надо, в замке он был.
— Зачем?
— Да пошел к лорду-командующему с тем же вопросом, что и я.
— Ну и?
— Кукиш ему лорд-командующий показал. Ей-богу, Шейр, как будто ты не знаешь этих замковых… Смех один. Ты из сотников последний не при деле, думал у тебя сдолжить…
Собеседник капитана тяжко вздохнул. Внезапный резкий порыв ветра унес этот вздох далеко на запад. Заметно похолодало, не говоря уже о общей затемненности. Я начал опасаться того, что буря разразится-таки до того, как мы прибудем на место.
— Ну а как там, вообще?… — едва слышно, украдкой от людей, прошептал капитан.
— Страшно, — так же тихо ответил его невидимый собеседник. — Ей-богу, страшно. Они все птицам в брюхо и глаза метят. И попадают ведь… Эдмиров отряд так схоронили, часа не прошло.
— А люди?…
— То ж ты сам не видел. То и у нас. И лезут, и лезут, непонятно из каких дыр.
— Ладно, Райэ, строго между нами… — капитан нагнулся в седле в сторону собеседника и что-то тихо сказал. Я не вслушивался, потому как впереди показалась очевидная цель нашей прогулки на свежем воздухе. Замок. Самый огромный замок, какой человек вообще мог поставить в этих горах. Кряжистый, мощный, приземистый, он будто пустил корни в горное плато, на которой был возведен. Почти сразу за наружным периметром плато обрывалась вниз глубокими расселинами, к созданию которых приложила руку явно не природа. Я оглянулся, надеясь услышать еще что-нибудь, но собеседник капитана уже разворачивал свою птицу на запад, вслед за ветром. Я проводил его взглядом, едва заметную тень, растворяющуюся в свинцовых тучах. А тучи между тем спускались все ниже, наливались и густели. Начинающий усиливаться холодный ветер трепал волосы и не давал смотреть вперед — глаза слезились невыносимо.