Монгол
Шрифт:
— Темуджин не желает с вами ссориться, — шептали лазутчики. — Он вас всех любит, как родной отец, и желает сделать вас правителями над более слабыми народами. Собирайтесь под его знамена из девяти черных хвостов яка, и он поведет вас к победе, богатству и процветанию. У вас будет множество женщин и огромные стада.
— Если вы ему не подчинитесь, — прошелестел другой шепоток, — вам грозят ужас и смерть. Вы для него станете предателями и врагами. Если будете ему сопротивляться, обязательно погибнете. По его приказу вас будут поражать молнии, земные воды поднимутся, и вы в них погрузитесь с головой!
Люди
— По воле богов все племена в Гоби должны объединяться, — продолжали шептать лазутчики. — Богами уготовано нашим ордам важное предназначение, и его будут исполнять благородные и смелые люди, бороздящие пустыни. Крупные империи разлагаются. Их мужчины превратились в евнухов, а их руки ничего не могут делать, став жирными и беспомощными. Боги призывают нас разрушить прогнившее гнездо жадных богачей, потому что они и только они приговорили степняков к бедности, голоду и трудностям. Богатства городов-империй не для нас, голод следует за нами по пятам во время долгой зимы. Только мы должны остаться сильными, здоровыми и полными боевого задора. Мы призваны освободить землю от болезней развратных городов, их вони, согнать торговцев-евнухов с мягких подушек и не позволить им больше обжираться той пищей, что пригодится нам.
Однако Темуджин недооценил кочевников, любивших свободу больше всего, больше хорошей жирной пищи, красивых женщин и породистых коней. Некоторые из смелых ханов и вождей племен рассуждали о том, как Темуджин делает рабами покорившихся ему людей.
— Говорят, он считает всех людей животными и без их согласия навязывает им собственное мнение. «Отправляйтесь!» — приказывает им он, и им ничего больше не остается делать.
Лазутчики презрительно смеялись над этими словами.
— Это все ерунда. Он прежде всего думает об объединении народов Гоби. Чтобы побыстрее добиться этого, ему приходится быть жестоким. Ему необходимо быстро действовать. Разброд и сомнения — весьма опасны и лишь оттягивают верное решение. Люди в такие моменты не могут правильно действовать. Чтобы побеждать, они должны полностью доверять своему предводителю. После победы к ним вернется их прежняя свобода, и они станут сами править на земле.
— Нам нужно знать, за что мы станем бороться или даже умирать, — ворчали старые вожди. Они были слишком горды и считали, что сами во всем прекрасно разбираются. — Нам нужно, чтобы с нами советовались. Куда мы поведем людей, доверяющих нам?
— Долгие рассуждения — это огромная слабость, — презрительно смеялись лазутчики, — если мужчины начинают спорить, как вести сражение, враги, воспользовавшись сварой, побеждают. Темуджин — орудие в руках судьбы. Он ей служит. Кто вы такие, что пытаетесь спорить с богами?
Однако многие племена стремились противостоять уговорам, и среди них были хитрые меркиты и уйгуры, гордые и сильные люди. Они хотели служить племени, но желали сохранить личную свободу действий. Многие люди прислушивались к лазутчикам, кривили губы и считали, что потеря личной свободы — это малая цена за победы и славу, за служение богам. Они обожали героев и с удовольствием выслушивали рассказы о рыжекудром молодом хане, который мог в одиночку прикончить своим мечом до пяти десятков сильных воинов, а сам не получить ни царапины. Не забывали и о том, что он был названым
Многие из лазутчиков были шаманы, они рассказывали о разных приметах, касающихся рождения Темуджина, и о духах, помогавших его матери во время трудных родов.
Слухи гуляли по просторам Гоби, по зелено-серым степям, перелетали через медленно текущие желтые реки, через остроконечные горы и мертвые пески. Люди обсуждали странные слухи, сидя у костров, и со страхом поглядывали через плечо.
Постепенно юноши становились беспокойными, их сердца стремились к тому, кто олицетворял для них бессмертную юность, был человеком удивительным и властным.
— Седобородые старики нежатся у костров, — возмущалась молодежь. — Им нравится жевать баранину и хрустеть поджаренным просом. Они уже не желают вступать в сражения и говорят о свободе, будто это небольшая радость, и не хотят снова вспоминать о голоде, холоде и опасности!
Седобородые грозили молодежи костлявыми высохшими пальцами и возмущались дрожащими пронзительными голосами:
— Мы кто, люди или скот? У нас есть независимость и свобода. За что умирали наши отцы, а вы, молодые глупцы, желаете все поменять на горстку золота и на удовольствие убивать?! У вас нет никакой гордости, и вы хотите склонить головы перед таким человеком и самим умолять, чтобы он попирал вас своим грязным сапогом.
Однако молодежь была уверена, что старики слишком высоко ценят свободу и независимость. Юность стремится к силе авторитета и повиновению. Им необходимо, чтобы ими кто-то командовал и ругал их за плохо выполненные поручения, чтобы их вели вперед и награждали за победы… Старикам было понятно, что зрелость ценит мужество и гордость, когда мужчина может прямо взглянуть любому в глаза и сказать: «Мы с тобой равны, и тебе нечем передо мной гордиться!»
Подобные понятия молодежь презирала и лишь через много лет, постарев, поймет, в чем она была неправа.
Старики рассказывали о прежней славе своих племен и возмущенно осуждали Темуджина, который так и остался для них представителем Якка Монголов, жалких убийц и воров. Молодежь не берегла доброе имя своего племени и заявляла, что Темуджин — мудр и хочет объединить всех степняков-кочевников.
— Когда-то он сбежал от нас, — хихикали старики-меркиты. — Он бросил женщин и детей, убежал в степи, и мы там его искали…
— Вы желаете убивать, а мы думаем о мире, — продолжали старики, а между собой говорили о том, что ослабла дисциплина, а молодым людям не привили уважение к старикам.
— В юности мы приравнивали наших отцов к богам, — шептали седобородые. — Мы их уважали и преклонялись перед ними. Горе нам — от нас родились беспутные лжецы и насмешники над святынями!
По всем просторам Гоби духи волнения расхаживали на красных ногах, шептались, презирали, убеждали и обещали. Где действовали эти духи, там везде начинался разброд, смута и вспыхивали волнения. Задолго до того, как в Гоби появились орды Якка Монголов, народ почувствовал неуверенность в собственных силах, заранее испытывая страх. Многие племена сложили оружие и поклялись Темуджину в верности, не пролив ни капли крови.