Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.

Хрусталев Денис Григорьевич

В то же лето здума Андреи князь Ярославич с своими бояры бегати, нежели цесарем служити; и побеже на неведомую землю со княгынею своею и с бояры своими;

и погнаша Татарове в след его, и постигоша и у города Переяславля;

[ничто не указывает на разрыв текста в этом месте, но, скорее всего, здесь пропущен рассказ о битве с монголами у Переяславля, так как далее сообщается о результатах этого сражения]

Бог же сохрани и и молитва его отца;

Татарове же россунушася по земли, и княгыню Ярославлю [скорее всего, жену Ярослава Ярославича] яша, и дети изъимаша, и воеводу Жидослава ту убиша, и княгыню убиша, и дети Ярославли в полонъ послаша, и люди бещисла поведоша до конь и скота, и много зла створше, отидоша.

Того

же лета пустиша Татарове Олга князя Рязаньского в свою землю.

Того же лета приде Олександръ князь великыи ис Татар в град Володимер, и усретоша и со кресты у Золотых ворот митрополит и вси игумени, и гражане, и посадиша и на столе отца его Ярослава, тисящю предержащю Роману Михаиловичю, и весь ряд, и бысь радость велика в граде Володимери и всеи земли Суждальскои.

В то же лето преставися христолюбивыи князь Святослав Всеволодич» [447] .

Еще Джон Феннел в специальной статье отмечал несогласованность изложения Лаврентьевской летописи: сразу говорится о завершающей стадии событий – Андрей бежал «в неведомую землю» (летописец даже не знает, что этой землей была Швеция), а потом сообщает о последствиях сражения под Переяславлем (опуская сам факт сражения) и о разорении монголами Суздальской земли. Подробно перечислены погибшие и описаны беды монгольского погрома; при этом вскользь упомянута супруга Ярослава Ярославича, захваченная и погибшая почему-то под Переяславлем, его дети и воевода «Жидослав», имя которого очень напоминает Жирослава Михайловича, которому Юрий Всеволодович поручил воеводство накануне битвы на Сити. Очевидно, что летописец пропустил и заметно отредактировал сюжет с монгольским нападением и битвой у Переяславля – даже глава интервентов Неврюй не назван по имени. С редакторской работой связана нравоучительная фраза о том, что Андрей решил «бегати, нежели цесаремъ служити» – явный полемический отсыл к политике «замирения Орды», которую проводил Александр Ярославич [448] .

447

ЛЛ, 473.

448

Fennell 1973. P. 52–53.

Совершенно иную, связанную и цельную картину событий – «Повесть о Неврюевой рати» – рисуют Софийская первая, Воскресенская и некоторые другие поздние летописи:

«Того же лета прииде Неврюй, и Котья, и Олабуха храбрый на землю Суздалскую, со многыми вои, на великого князя Андрея Ярославича. Бысть же въ канунъ Боришу дни, безбожьнии Татарове подъ Володимеремь бродишася Клязму, и поидоша ко граду к Переяславлю таящееся; наутрии же, на Боришь день [24 июля 1252 г.], срете ихъ князь великий Андрей со своими полкы, и сразишася обои плъци, и бысть сеча велика,

гневом же Божиим, за умножение грехов наших, погаными христиане побежени быша.

А князь великий Андрей едва убежа и приеха въ Великый Новъгород, Новгородци же его не прияша, он же еха к Пскову и тамо бысть немного, ожидал бо бе своея княгини; прииде к нему его княгини, и он оттоле и со княгинею идее в Немецкий град Колывань. И оставив ту княгиню, а сам ступи за море во Свейскую землю, местер же Свейский срете его и прия его с честью, он же посла по княгиню в Колывань; и бысть ту неколико время и со княгинею во Свейской земли. Пребыв же пакы ту, и потом прииде во свою отчину;

а тогда безбожнии Татарове плениша град Переяславль, княгиню Ярославлю яша, и дети изоимоша, и убиша ту воеводу Жидислава, и княгиню убиша, а дети Ярославли в полон поведоша, и людей много полониша, и много зла сотворив отъидоша» [449] .

Последовательность изложения в Суздальской летописи позволяла исследователям реконструировать события таким образом: монгольские войска были приведены жалобами Александра Невского. Сначала князь поехал в Орду, потом оттуда пришла монгольская рать и выгнала князя Андрея, а затем вернулся Александр и сел на великокняжеском столе.

449

Воскр., 159–160; С1Л, 327–328.

Стремление уличить национального героя в марании

рук, с одной стороны, и желание во что бы то ни стало обелить его, с другой – привело ученых к многолетней полемике. Огня подлил В. Н. Татищев, который в «Истории Российской» полновесно развил обвинения в адрес Александра Ярославича: «И жаловася Александр на брата своего великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение под ним, яко старейшим, и грады отческие ему поимал, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повеле Неврюи салтану итти на Андрея и привести его перед себя. И того ж лета прииде из Орды Невруй салтан, и князь Катиак {далее изложение напоминает уже цитированную «Повесть о Неврюевой рати»}» [450] .

450

Татищев 1996. С. 40.

Наиболее емко главенствующую у исследователей версию о «размолвке братьев в 1252 г.» изложил В. Л. Егоров: «Деятельный и очень жесткий по характеру князь (чему в летописях есть выразительные примеры) не мог и не стал мириться с тем, что младший брат оказался у руля внутренней и внешней политики Северо-Восточной Руси. Скорее всего, конкретной причиной столкновения между братьями стало выяснение соподчиненности в иерархии власти. Обладавший титулом великого князя Киевского Александр, несомненно, предъявлял права на верховную власть во всех русских землях, с чем Андрей не мог согласиться по крайней мере по двум причинам. Великое княжение Владимирское стало фактически автономным еще до монгольского нашествия, и, во-вторых, его утверждение было санкционировано высшей имперской властью в Каракоруме» [451] .

451

Егоров 1996. С. 50.

В подобном ключе представляли события многие другие как отечественные, так и зарубежные исследователи. Даже Г. В. Вернадский в апологетической статье «Два подвига Св. Александра Невского» (1925) фактически согласился с причастностью Александра к приходу Неврюевой рати. Историк писал: «Не встречая покорности в братьях, Александр не останавливался перед тем, чтобы смирять их с помощью татар» [452] .

Мы далеки от крайности, в которую впадают некоторые ученые, отвергающие наличие у Татищева каких-либо дополнительных, кроме сохранившихся до наших дней, источников. Однако в данном случае, сообщая о жалобе Александра на Андрея, ученый скорее попытался дописать летопись – логически прояснить ее содержание. Вся фраза испещрена неологизмами и внелетописными оборотами. Так же оценивал текст Татищева Н. М. Карамзин. Однако это никак не умоляет контекста летописного изложения, который пытался трактовать Татищев.

452

Вернадский 1992. С. 160.

Многие историки старались разъяснить действия Александра Ярославича в благожелательном тоне. Так, В. А. Кучкин считал, что Андрей выступил против монголов уже после отъезда Александра в Орду. В итоге он сам спровоцировал карательную операцию, а Александр Ярославич безуспешно пытался ее предотвратить [453] . И. Н. Данилевский считает, что дело было связано со сменой монгольского великого хана, отчего потребовалась ротация русских князей, инициатором которой Александр никак выступить не мог [454] . А. А. Горский представлял дело как спланированную акцию монголов против группы нелояльных князей. Андрей в браке с дочерью Даниила Романовича подпал под его влияние и стал проводить «независимую от Батыя политику», за что его и покарали [455] .

453

Кучкин 1996. С. 20–21.

454

Данилевский 2001. С. 208–209.

455

Горский 1996. С. 71.