Монкрейн – Ученик Духа
Шрифт:
Герольд знал много диалектов своего родного языка тысячи островов, но местные наречия не напоминали ни один из них даже отдалённо. Вместо привычного вертикального письма и иероглифов, в этом мире слова состояли из слоговых символов и писались горизонтально. Если бы не память мальчика, то на изучение могло уйти добрых пара-тройка лет. Очередной дар судьбы? Возможно многие бы так и подумали, но Герольд принял это как должное. Совсем другое вызвало его интерес.
"У мальчика был неплохой учитель. В его годы я только мечтать мог о таких знаниях. Он даже письму кое-как обучался! Этот мир удивителен."
Это
...
Не подозревая о причинах, Сая похоже восприняла молчаливость "Ронты" довольно серьёзно, принявшись ещё чаще напоминать о себе помощью и заботой.
Эта её черта была непохожа на то, что можно было подумать о девочке в заплатанном платье, живущей в глуши непонятно где. Что-то в этом было неправильно, но зацепок не находилось. Слишком мало важных воспоминаний Ронты перешли к Герольду, и ещё меньше тех, что касались недавнего прошлого. Похоже, ему достались в полном смысле остатки этой потерянной личности. Самое большее, он помнил что Сая старше него на два года. А ещё, у неё здорово получалось шить.
Трант же, парень немного старше Саи, приходил только после заката и сразу же падал спать. На вид довольно крепкий, но такой же тощий как сестра. За все те несколько дней, что Герольд провёл в этом мире, он никогда не приходил с пустыми руками. Хлеб, немного фруктов или овощей, что-то всегда было в его старой заплечной сумке. Этим, а ещё довольно пресным подобием красного картофеля, они и питались. Последний и вовсе, как оказалось, был диким овощем, что по случайности рос неподалёку.
Из воспоминаний Герольд быстро выяснил, что ни девочка, ни парень, не были мальчишке кровными родственниками. Он видел их скудную добычу, видел как блестят глаза у обоих при виде еды, но каждый раз получал свою порцию, старательно растолчённую Саей. Глотать всё ещё было гораздо легче, чем жевать.
Только на следующий, пятый день, он кое-как взял тело под контроль. По крайней мере настолько, чтобы самостоятельно встать. Герольд не питал особых надежд, поэтому для страховки опёрся на стол, осторожно сделав первую пару шагов. Уверенность пришла быстро, и вот он уже шаткой походкой направился к полураспахнутой двери.
Щурясь от солнца, он толкнул её, оказавшись на крыльце крошечного домика, окруженного естественным забором из колючего кустарника и пары деревьев. Довольно большой двор от крыльца до невысокой калитки пересекала узенькая тропка. Тут и там зеленели небольшие дикие кустики, усыпанные чёрно-фиолетовыми ягодами.
"Дикая Пурга, кажется так. На редкость гадкие по вкусу, но на островах таких никогда не встречал." – промелькнуло в голове Герольда.
Сам того не осознавая, он отчего-то почувствовал невероятную радость, оглядевшись кругом. Бледное, серое лицо его расплылось в блаженной улыбке.
Как давно он не видел этих простых мелочей? Солнца, колосящейся травы и самых обычных пчёл, роящихся у цветущего неподалёку дерева. Большую часть жизни он провёл в попытках открыть как можно больше новых элементов, раскрыть очередной древний рецепт. За последние лет пять жизни он выходил из лаборатории только за очередной порцией реагентов. Да в общем-то и их, не считая самых редких, доставляли его помощники.
"Наверняка кто-то уже доложил о моём исчезновении. Смерть или нет,
Мысли о доме немного встревожили Герольда. Его старый особняк, стоящий на окраине города Росы, был его единственным имуществом, не считая забитого реагентами и эликсирами подвала. Он уже мысленно прикидывал, как скоро его разграбят "дорогие наставники" или нечистые на руку горожане.
В этот момент он на мгновение даже почувствовал облегчение. Отчего-то все давно сокрытые сожаления из прошлой жизни выплеснулись в этот момент наружу.
"Я потратил почти полжизни на исследования, которые похоже и загнали меня в это место. Я заперся от мира, не видел ничего кроме формул и книг! Клятая Школа, клятые старики с их законом тридцати лет! Проживи я ещё два месяца, и наконец стал бы Магистром.. и что с того? Эти ублюдки не выпустили бы меня с острова. А если бы узнали сколько свитков я тайно переписал, то сами прикончили бы на месте. Но я больше не там.. больше я ничего не должен ни Школе, ни тем развалюхам из Коллегии! "
— Моя прежняя, жалкая жизнь теперь в прошлом! — сжав непослушные пальцы в кулак, он пообещал сам себе тихо, но тут же чуть не повалился на пол от неожиданно потяжелевшего тела.
Что-то скрипнуло рядом, ветер пронёс несколько зелёных листков. Герольд, задумавшись, с решительным видом стоял на крыльце домика, опираясь плечом о дверь.
— Ронта?
Высокий девичий голос вывел его из размышлений мгновенно.
Только теперь он заметил её. Шагах в десяти от него стояла с отрытым ртом Сая. Стояла неподвижно добрых несколько секунд. По её лицу вдруг отчего-то ручьями потекли слёзы. Небольшая корзинка с дикими яблочками упала на землю.
— Это.. привет? — поздоровался Герольд, изобразив кривое подобие улыбки.
...
Глава 1.1 Обрести новую цель.
Сая молча сунула Герольду в руку яблоко, недоверчиво глядя прямо в глаза.
— Тебе бы поспать. Глупости такие говоришь, — её голос чуть дрожал от волнения, хотя она и пыталась улыбнуться.
Герольд в чём-то понимал её эмоции. Изо всех сил надкусив фрукт, он сразу же проглотил. Жевать было всё ещё нелегко.
— Я говорю серьёзно. Твой брат.. или кем бы он тебе не приходился, больше не в этом мире. Скорее всего, он мёртв, — сказал Герольд уже не в первый раз. Звучала эта речь не очень складно, но хотя бы он научился говорить, — так уж получилось, что я занял его место здесь.
Сая замолчала. Сначала она просто смотрела, а потом её глаза снова заслезились. Невольно у Герольда что-то дёрнулось внутри, но он не собирался отступать. Он уже потерял достаточно, – своё взрослое и сильное тело, могучий Дух, даже не особенно важную для него репутацию в Школе. Но он не собирался терять главное, – свою личность и самого себя. Играть роль, притворяться болезненным мальчишкой и делать вид что все твои знания упали с неба, – это даже звучало до непристойного глупо. Герольд слишком себя уважал, чтобы делать это.