Монкрейн – Ученик Духа
Шрифт:
— Нееет!
Лиола рванула вправо так быстро, что Ронта едва успел что-то увидеть. Следуя за ней взглядом. он увидел ещё кое-что. Совира стояла на цыпочках, безразлично улыбаясь и глядя перед собой. В правой, полувытянутой руке она держала какой-то предмет.
— Ты посмел!! — ещё один яростный рёв послышался со стороны второго этажа, — Шестая печать, Плеть Соколиной Ярости!
Ронту после этого крика отбросило в сторону. Словно мешок картошки, он пролетел несколько метров, крепко зажмурившись и стараясь смягчить падение. Сквозь веки он видел вспышку синего света. Она была настолько яркой, что казалось могла ослепить.
____
*Ван — аналог феодального лорда, нечто между королём и князем.
Глава 11. Затухание.
Теперь, оказавшись в стороне боя а не в его эпицентре, он мог заметить больше. В холле на самом деле к тому моменту собрались не только родители Совиры. Несколько солдат внешней стражи появились словно из ниоткуда, окружив большим кольцом всю троицу. Марко и старая экономка подбежали со стороны комнат для прислуги. И конечно, старый глава дома в своём кресле сидел у вершины лестницы, яростно глядя вниз.
Ронта чувствовал, как от всех этих людей веет кровью и напряжением. Они словно были готовы умереть в любой момент. Но сейчас по полу в центре этого некогда величественного холла быстрыми змейками растекались трещины. В самом их центре, почти не сдвинувшись с места, стояла маленькая Совира и смотрела на вторую свою руку. В ней мирно потрескивали молнии, перекатываясь от пальчика к пальчику с едва слышным треском.
— Мы не звали тебя, чтобы попрощаться, седой человечек. Ты мешаешь Нам узнать о чём-то. Этот тоже мешал, но Мы заставили его молчать. — тихо, но с намёком на негодование сказала девочка, бросив предмет в своей правой руке на землю перед собой.
Не сразу, но Ронта понял что лежало у ног девочки. Это было нечто, в несколько раз больше её детского кулачка. Большое, пульсирующее струйками тёмной крови, человеческое сердце!
— Нееет! Неет! Нет!! — снова поместье озарил женский крик. Ронта не успел сфокусировать взгляд, как рядом с девочкой на пол опустилась женская фигура. Леди Лиола в отчаянии подняла тело своего мужа, обнимая его за плечи. Её глаза покраснели, а всё тело дрожало от ярости и горя. Она смотрела в глаза человека, который уже не двигался, словно хотела заметить в них хотя бы проблеск, маленькую искорку жизни. Но ничего так и не увидела.
— Почему ты кричишь, тощий человек? Мы, Лорд Затухание, подарили ему быстрое завершение жизни. Благодари, что это маленькое тело не хочет закончить и твою, — едва коснувшись Лиолы своим детским, но таким ледяным взглядом, девочка развернулась лицом к двери.
— Оставь!Оставь!Оставь её! — хрипло, почти безумно закричала Лиола, поднявшись на дрожащих ногах. Но она больше ничего не делала, только истошно кричала, повторяла одни и те же слова.
Ронта мог понять почему она это делает. Как мать, она не смела поднять руку на дочь, своего родного, единственного ребёнка. Она просто не могла, даже несмотря на всё, что творил Демон руками девочки.
Совира, то что управляло ей, на секунду остановилась.
— Ты не имеешь права приказывать Нам. Мы снова позволяем тебе жить, но это последняя Наша милость.
Но это был не конец. Ронта не успел заметить, как в его боковом зрении мелькнуло сразу несколько фигур. Одна из них остановилась
— Кузина, проснись! Эй, ты разве не хочешь поиграть в своём маленьком дворце? Помнишь, как раньше мы играли с дя.. — натянутым весельем затараторил один из окруживших девочку людей, но так и осёкся на полуслове. Это был Дункан, совсем юный ефрейтор внешней стражи. По его виду легко читался страх, с которым он едва ли успешно боролся.
Мальчик не мог больше говорить, запнувшись на упоминании своего дяди, чьё тело лежало всего в нескольких метрах. Он и сам не успел понять, как лишился главного авторитета и учителя, не разглядел как его маленькая кузина, прелестная девочка, лишила жизни своего отца. Но ему нельзя было паниковать. Паника и страх, — это были главные враги воина в бою. Он отлично помнил уроки своего дяди, научившего его этому правилу.
Старушка по другую сторону сощурилась. В отличие от молодого воина, она не собиралась ничего говорить. Её мысли занимала битва, которая начнётся в любую секунду. Она ждала только команды от господина, уже сжимая два спрятанных за предплечьями изящных кинжала.
— Довольно! — но голос развеял её ожидания прахом за пару мгновений. Она не знала когда её господин успел сотворить печать, но когда она повернула голову, то увидела его как ни в чём не бывало сидящим в своей коляске. Только он был больше не на втором этаже, а прямо у подножия лестницы. С полным ярости взглядом он обратился к человеку, что закрыл собой дверь поместья, — Отступи, Марко. Мы больше не сможем его задержать.
— Но господин! — протестно воскликнул слуга, — Юная госпожа ведь..
— Я знаю, болван! — вдруг крик старика эхом прошелся по всему особняку, — Но уже слишком поздно.
Эти слова, казалось, ударили Марко под самый дых.
Он служил Семейству Ахлен уже достаточно много лет, чтобы преданность въелась в его сознание крепче любых убеждений. С восьми лет он работал на кухне, вычищал нужники и всюду следовал за наследником благородного Рода, который так боготворил его отец. Когда старый слуга привёл Марко в поместье впервые, он даже икнуть лишний раз боялся. Слава о благо родных господах, мучающих непослушных детишек хлыстами и палками, было тогда сильнее даже слов отца. Но годы шли, Марко всё чаще бывал здесь и его детские страхи улетучились без следа.
Здесь он стал маленьким служкой ещё при жизни своего старика. Он-то за него и просил у господ, даже не смотря на то, что мальчику было ещё рано до такой работы.
Здесь он превратился в юношу, который не давал продыху молодому господину Борстаду, следуя за ним хоть на Красную улицу, хоть в поход против детей других благородных семейств. Они нередко проигрывали там, он помнил это как сейчас, но многому и научились.
Многому его научил и сам глава дома. Уже в его юности Мерикос выглядел как глубокий старец, а про его силу тогда ещё не забыла молва. Марко уже тогда понимал, что служит невероятному человеку, потому не смел возражать любым замечаниям главы рода. Он помнил наказания, болезненные и жестокие, но каждый раз оно заканчивалось одним. После восстановления, Марко становился сильнее и крепче, выносливее и.. преданнее.