Монмартрская сирота
Шрифт:
Бен, сопровождаемый дико ревущей, пьяной и оборванной толпой, перенес бедную Элизу, еще не очнувшуюся от обморока, в свое жилище.
Нельзя сказать, чтобы оно поражало роскошью.
Гигант положил девушку на одну из постелей и вышел.
Встретив на пороге близкого приятеля, он быстро наклонился к нему и отрывисто шепнул на ухо:
— Пятьсот долларов, если поможешь мне выиграть… если нет, удар ножа между лопаток…
— Ладно… можешь быть спокоен, — ответил тот, прельщенный крупной суммой и обеспокоенный угрозой.
Местом для розыгрыша золотоискатели выбрали самую, по их выражению, «выдающуюся» в Золотом Поле таверну.
«Выдающийся» — один из их любимейших эпитетов для выражения превосходства.
Таверна эта называлась «D`eesse Fortune» и принадлежала Джошуа Отравителю. Это было нечто в роде местного Caf`e Anglais или Maison Dor`ee.
Бывший ученик аптекаря, Джошуа Отравитель, попавший в Золотое Поле в силу некоторых обстоятельств, о которых он благоразумно молчал, весьма успешно применял свои профессиональные познания, приготовляя убийственные напитки, столь любезные американским глоткам.
Он, между прочим, успел приобрести громкую известность среди населения Дальнего Запада горячительными напитками собственного изобретения. Его изобретательности, например, обязаны своим существованием так называемые «булавочный» сироп и «тарантуловая» настойка — два напитка, которые даже американцы находят лютыми.
Первый из них — невинная смесь сахарной водки, кайенского перца, безводной серной кислоты и патоки — употребляется как легкое средство, возбуждающее аппетит. Второй напиток появляется на столе только в исключительных, высокоторжественных случаях, и с составом его, как и с действием на организм, читатель познакомится несколько ниже.
Отравителю, который славился среди золотоискателей как большой грамотей, было поручено надписать на тридцати двух билетиках имена участников лотереи.
Пока он, не торопясь, выводил каллиграфически букву за буквой, чтобы посетители успели выпить на большую сумму, пред ним вырос золотоискатель, подкупленный Беном, и шепнул ему:
— Мы разыгрываем девушку, из-за которой Бен готов рискнуть головой. Во что бы то ни стало он должен ее выиграть. Ты положишь в карман двести долларов, если на всех билетах будет имя Бена…
— Понятно, — ответил тот с видом человека, понимающего с полуслова, и принялся быстро свертывать билетики, подделать которые ему было легко, потому что никто
Она с важностью выслушала хозяина, выпила, вероятно для прояснения мыслей, стакан «булавочного» сиропа и заговорила ужасным хриплым голосом:
— Я понимаю… Вы хотите, чтобы я вынула наугад одну из этих бумажек… Это лотерея, не так ли?
— Да, лотерея.
— А что даст мне выигравший?!
— Десять долларов и поцелуй!.. — крикнул кто-то.
— О, поцелуй!.. Я предпочитаю кружку «тарантуловой» настойки. Ее требуют не особенно часто… Право, нынешние мужчины разучились пить.
— Если я выиграю, так ставлю целый бочонок, — предложил Бен.
Взрыв аплодисментов раздался в ответ на это обещание.
Мегера опустила руку в шляпу, вынула одну бумажку и подала ее содержателю притона.
Тот медленно развернул ее, расставил ноги и, чтобы окончательно усыпить подозрительность участников лотереи, крикнул:
— А мне что даст счастливец?
— Пятьдесят долларов… Шестьдесят… Сто…
— Это недурно, но все же не так уж щедро.
— А ты, Бен, отчего ты ничего не говоришь?
— Пятьсот долларов. Да расстреляет черт мою душу!
— В добрый час! Вот что значит говорить по-джентльменски. Тебе посчастливилось, приятель. Выигрыш за тобой… Посмотрите, джентльмены, на билете выведены все до одной буквы: «Бен Рэнджер».
Раздался гром проклятий и аплодисментов, сопровождавшийся звоном разбиваемой посуды и треском револьверных выстрелов.
Бен вынул из-за пояса горсть золотого песку, положил ее на стол и вышел.
Товарищи его, беспрерывно пившие со вчерашнего вечера и не менее пьяные, чем он, закричали ему вслед:
— Э, как?.. Уже?.. А «тарантуловая» настойка?.. Выпей свою часть…
— Нет… нет… я спешу, — отказался Бен.
— Ладно, мы проводим тебя до дому.
— Как хотите.
Разбойники двинулись в путь, горланя песни, паля из револьверов и продолжая свою попойку в кабаках, которыми была буквально усеяна их дорога.
Во время этой лотереи, длившейся часа два, Элиза, запертая в хижине бандита, мало-помалу пришла в себя. Она стала вспоминать все, что случилось с ней после того, как она, измученная всякими злоключениями, пришла просить защиты у людей своей расы от бесчеловечных преследователей.
Разве эти люди чем-нибудь отличались от тех бандитов? Увы, они нисколько не уступали в свирепости и зверстве чудовищам, которые отняли у нее родителей и изуродовали бедного Жо, ее кроткого и преданного друга.
Что стало с отцом и матерью? Что теперь с бедным Жо? Какая участь, хуже всяких несчастий, даже хуже смерти, ждет ее?
К ней возвратилась ясность мысли, и она с трепетом стала думать об ужасающей действительности.
Вынужденный отдых в логове негодяя, который с минуты на минуту должен был вернуться, придал ей немного бодрости. Девушка соскочила с постели и бросилась к двери, запертой только на задвижку. Она машинально открыла ее и хотела бежать из этого ада куда глаза глядят.