Моногамия часть 1
Шрифт:
Я замечаю, как взгляд Алекса мимолётно скользнул с лица Амбр на её волшебную грудь и опустился в его карты… Моя ревность стоит уже в полный рост и, несмотря на то, что я отчаянно долблю её по башке, она уже не опустится.
У меня пропал азарт, и больше совсем не хочется провокаций. В расстроенных чувствах я опять проигрываю, снимаю второй носок, и вдруг замечаю, что Марк смакует глазами мои ноги цвета слоновой кости с алым маникюром. Выходит, мои почти белые ступни и красные ногти более привлекательны для него чем грудь Амбр, также как меня больше влекут ступни Алекса в сравнении с шикарным телом Марка… Даже более того, меня к Марку вообще не влечёт! Но Алекс ничего не замечает на этот раз – он всё чаще кидает свои взгляды на Амбр…
Кстати ногти
Да, Амбр красива и красива необыкновенно тонко, её красота манит своей хрупкостью и немой просьбой защитить её, ведь она небольшого роста, у неё тонкие руки и талия, огромные янтарные глаза, и слегка полные губы, настолько насыщенного нежно-розового цвета, что кажется, будто никто ещё не пробовал их на вкус… Я знаю, что Алекс видит эти губы, не может не видеть, ведь для него это «особый предмет» на женском теле…
Nick Jonas – Close ft. Tove Lo
Я уже в полном расстройстве погружена в свои мысли… Понимаю, что Алекса сильно влечёт к Амбр, и что сегодняшняя игра будет иметь свои последствия: после моего отъезда ему больше не придётся изнурять себя даосскими тренировками по воздержанию. Но самое ужасное то, что я не то, что не могу, не имею права обижаться на него за это, ведь это я отказываюсь упорно от него, и отказываюсь как раз по этой причине… Вот так однажды, став его женой, я наскучу ему за пару месяцев ежедневного секса с одним и тем же не самым выдающимся телом, и он увлечётся Амбр, Ванессой, Катриной, Мелиссой, Татьяной – список женских имён бесконечен, как и выбор утончённых, красивых, стройных, волнующих своими формами женских тел … А сколько влекущих губ! Они же повсюду! Куда ни глянь – везде можно найти уникальный в своей красоте экземпляр…
Алекс замечает мой упадок настроения … да и духа тоже, и тут же спешит мне на помощь:
– Вижу, эта игра наскучила тебе, хочешь уйдём?
– Нет, всё нормально, – машинально отвечаю я и тут же жалею, ведь предложение было отличным. Нет смысла оставаться в этой компании: Марк и француженки уже очень сильно навеселе, и их, похоже, уже не остановит ничто. Алекс не пьёт совсем, я почти не пью…
Расплавленный алкоголем разум нашей компании имеет свои последствия: Марк избавляется, наконец, от ремня и одного носка, Амбр от ремня и брюк, Ванесса от заколки на волосах и бюстгальтера. Грудь у неё как у меня – ничего особенного, скромный, унылый второй размер. Мужские жадные глаза ждут, когда же слетит предмет белья у Амбр…
И вот, наконец, это происходит… Что сказать, хорошо иметь большую красивую грудь, такую как у Амбр, ведь имея такое сокровище, раздеваясь перед мужчиной, можно уже совершенно точно не переживать по поводу своей привлекательности. Марк горит ясным сексуальным пламенем, он находится сантиметрах в 30-40 от меня, но я физически ощущаю исходящий от него жар и интуитивно отодвигаюсь, коснувшись при этом своим бедром бедра Алекса, он расценивает это как призыв и тут же обнимает меня свободной от карт рукой. Мне становится легче, тем более, что с его стороны нет никакой реакции на грудь Амбр… Ну или он намеренно
В следующей партии явно проигрывает Марк и уже расстёгивает свои джинсы, готовясь скинуть их, француженки сексуально хихикают, Марк тоже смеётся, у Алекса ехидная ухмылка наблюдателя.
Вдруг Ванесса говорит Амбр тихо на французском, который понимаю в этой компании только я:
– Смотри он, кажется, готов уже, я уже тоже на взводе!
Амбр отвечает ей также тихо, и не поднимая глаз со своих карт:
– Меня он не интересует, я хочу того красивого с длинными волосами, у него такие сладкие губы… А глаза … хочу утонуть в них – она говорит нечётко, алкоголь продолжает усиливать интенсивность своего воздействия.
– Я тоже его хочу, хочу их обоих, но мы же договорились, что будем меняться! – отвечает ей Ванесса.
Стоит ли говорить, что мой взгляд давно уже прикован к Алексу? Сразу после признания Амбр я вижу медленный растянутый взмах ресниц и искоса посланный взгляд Алекса на неё, и у меня почему-то возникает стойкое ощущение того, что он понимает, о чём они говорят… Тут есть только два варианта: либо просто совпадение, он взглянул на неё потому, что она что-то говорила, либо, он знает французский и прекрасно понимает их. И я тут же начинаю анализировать детали: у Марка лицо младенца, когда француженки лепечут на своём, у Алекса – нет, он всегда сосредоточенно что-то делает, либо смотрит на меня. Алекс ни разу не говорил, что не знает французского… Но и не говорил, что знает… Но я помню, как он отказался петь в караоке, сказав, что не хочет позориться, но потом пел невероятным голосом…
После заявления Ванессы о том, что ими, оказывается, уже давно запланирован обмен партнёрами, что также предполагает и обмен партнёрш, я охвачена ужасом! Мне уже не до трактовки взглядов Алекса! Я думала, мы только поиграем и всё… Вопрошающе смотрю на него и упираюсь в его карий взгляд, сосредоточенно устремлённый на меня, и в нём столько всего, что я не могу понять чего же именно, но лукавство там определённо есть, и желание, и похоть, и жажда исследовать мои реакции, моё настроение, моё отношение к происходящему – он определённо изучает меня, как школьник пробирку на уроке химии… Но при всём этом, в его лице я впервые вижу некое выражение, которое не видела ни разу до этого момента, и оно больше похоже на какую-то маску, чем на выражение лица, которую можно надеть и снять, это не живая мимика, а искусственная…
Мои глаза расширяются в недоумении и я, наконец, выдавливаю:
– Алекс…
– Да?
– Зачем мы пришли сюда?
– Не знаю, тебе виднее, ты ведь приняла приглашение…
– Но это твой друг пригласил… нас…
– Ну так спроси у него!
И продолжает смотреть на меня.
В этот момент Марк проигрывает и встаёт уже, чтобы снять джинсы и не нужно быть урологом, чтобы понять, что у него там во всю уже железобетонная эрекция.
Алекс резко останавливает его:
– Марк, мы уходим, покажешь свои прелести девочкам наедине. С этими словами он поднимается сам и поднимает за руку меня, затем выталкивает быстро из квартиры.
Едва закрылась дверь нашего серого убежища, он тут же скидывает с себя свитер и бросает его на пол, кожа под ним красная и мокрая – он всё это время изнывал от жары, и не удивительно, ведь свитер этот шерстяной и толстой вязки, с высоким горлом. За свитером слетают джинсы, и он уже, целуя мою шею, берётся за меня: снимает молниеносно быстро и ловко всё, что на мне надето, настолько профессионально, что в мой мозг назойливо стучится мысль: сколько раз он проделывал это, если имеет такую сноровку, а за ней долбится сразу же другая – зачем? Зачем он нужен мне такой? Вот так всю жизнь ловить взгляды, обращённые на него, ревновать, терзаться и ждать, лихорадочно ждать того момента, когда нового и влекущего во мне совсем не останется, так же, как не осталось для Артёма, который не спит со мной месяцами… Но Артём обычный муж и никуда не денется, а Алекс – это прекрасная бабочка, которая порхает с цветка на цветок, собирая ценный нектар…