Моногамия. Бонус. О возрасте в сексе и о сексе в возрасте
Шрифт:
– Значит, мы дружим с тобой? – подхватываю его линию и мастерски скручиваю её своей иронией.
– Конечно! Ты, кроме прочего, ещё и мой лучший друг! – не теряется.
– Угу, понятно. А сейчас мы, вот только что, значит, дружили организмами?
– Ну, разумеется! И ты, по-моему, была очень даже открыта для общения! И даже ни разу не упомянула о нашем возрасте и необходимости ему соответствовать в спальне!
Глаза его гневно сверкают. Ясно, значит, четыре дня назад я посмела покуситься на святое – секс. На самом деле, я ничего серьёзного не имела в виду, так просто
Его поцелуи и интимные интервенции не разбудили меня ни следующим утром, ни следующим за следующим, и я, честно признаюсь, оголодала, но так и не поняла к чему весь этот пост.
Четыре дня совсем без секса, четыре. За все годы, что я замужем за этим человеком, такое явление – нонсенс и самый первый случай настолько долгого простоя, если только муж не в отъезде и никто из нас не болен, не беременный и не родил недавно ребёнка.
Оказывается, это был воспитательный процесс!
– И ты четыре дня терпел, мучился, сердешный, чтобы сейчас произнести вот эту гневную тираду? – я просто ухохатываюсь с него, вот ей Богу! И кто из нас после этого ребёнок, а кто взрослый?
Он смотрит на меня своими карими радужками с таким возмущением и осуждением и вдруг берёт совершенно иной тон:
– Ты что, совсем по мне не скучала?
И я больше не могу, ржу. Да, именно ржу: у меня истерический, до колик в животе смех, который заставляет перевернуться на живот и, встав на колени, хохотать в подушку до слёз. Когда приступ истерии-веселии меня отпускает, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на своего «учителя», он уже обиженно морщит лоб, но глаза его улыбаются – понимает, что перегнул палку.
– Какой же ты всё-таки глупенький у меня! Целых четыре дня не прикасался, дулся, мучил и себя, и меня, и всё только для того, чтобы преподнести свой дурацкий урок! А как же наше здоровье?
– Здоровье не пострадает! И я не дулся!
Это правда. Кроме постельного карантина, бойкот мужа никак больше себя не проявлял – то же количество дневных поцелуев и объятий, что и обычно. Или даже, может быть, чуточку больше.
Я залезаю на него верхом, и целую в нос, заставив широко улыбаться и купать мои плечи и шею в поцелуях. Вот такой у меня муж – один маленький жест признательности с моей стороны – и море его любви в ответ.
– Ты всех задолбал уже со своими уроками! – стараюсь быть строгой, но у меня плохо получается. – В следующий раз предупреждай, что взялся читать лекции, а то я даже не въехала, что происходит. Подумала, ты заболел!
– Но тебе меня хотелось же, признайся честно?
– Конечно,
Он глубоко и разочарованно вздыхает:
– Значит, всё зря?
– Получается так…
– Но ты сказала «мучил себя и меня», то есть, ты мучилась?
– А тебе этого так хотелось?
– Разумеется, нет! Мне хотелось одного: чтобы ты ценила меня и то, что тебе дано! Не только тебе, конечно, но и поверь, далеко не многим!
Внезапно в нашу дверь скребутся. Я мгновенно вскакиваю, лихорадочно натягиваю футболку мужа и трусы, а он, уже облачённый в свои боксеры, качает, глядя на меня, головой и спокойно шествует к двери, чтобы открыть её.
Глава вторая. Дети и их вопросы о… сексе
Амаэль влетает разгневанный. Запрыгивает в постель и, прижимаясь ко мне, обиженно констатирует:
– Вы опять от меня закрылись!
Я не знаю, никогда не знаю, что ему отвечать на подобные заявления, но для этого у меня есть находчивый и всегда готовый прочесть лекцию муж:
– Не опять, а как всегда. Я же тебе тысячу раз уже объяснял, что ночью мама и папа должны быть наедине, и никто не должен им мешать, – ровным спокойным голосом внушает сыну мой муж, укладываясь рядом с нами.
Из нас двоих профессор – я, однако преподавательские наклонности с возрастом всё больше начинают проявлять себя у мужа. Стоит признать, тем не менее, что в такие деликатные моменты, как этот, я особенно ценю его гениальные способности сексуального воспитания.
– Нас тут только трое, – упирается сын, – почему вам обязательно нужно быть наедине и без меня?
– Чтобы заниматься любовью, – выдаёт мой муж, даже глазом не моргнув, а у меня в пятьдесят пять краснеют не только щёки, но и уши.
Я женщина в возрасте, и у меня имеется шестилетний сын – так уж сложилось. Бог или судьба в награду за сданный жизненный экзамен решили, в итоге, преподнести мне сюрприз – самый невообразимый и желанный для женщины подарок – ребёнка. И я его благодарно приняла, хотя мой муж чуть не умер от страха, боясь, что что-нибудь может пойти не так. Но всё сложилось почти идеально, и теперь между нами лежит бесценное дополнение к нашему уже давно оформленному и непоколебимому счастью.
Это дополнение не ходит в школу, потому что ему скучно со сверстниками – он слишком много, в отличие от них, знает и слишком часто задаёт вопросы.
– А зачем вам заниматься любовью? – спрашивает, и мои глаза готовы уже выкатиться из орбит.
– Чтобы быть счастливыми, – так же невозмутимо отвечает мой муж.
– Почему вы не можете быть счастливыми без этого?
– Потому что так задумано мирозданием.
– Разве?
– Абсолютно точно.
– А разве от секса не рождаются дети?
Мой муж и сексуальное воспитание – закадычные друзья, я же в такие моменты немею как рыба, поскольку мне в шестилетнем возрасте выдавали две противоречивые версии: отец считал, что детей находят в капусте, а мать настаивала, что их приносят аисты.