Моногамия
Шрифт:
Боюсь, он поймёт, как сильно нравится мне, стараюсь напустить больше непринужденности и тут же придумываю тему для разговора:
— Слушай, я же почти ничего не знаю о тебе!
— Как и я о тебе.
— Нам нужен блиц-опрос. Это самый быстрый способ составить представление о человеке.
— Спрашивай, — Алекс приподнимается на локте, готовясь к обстрелу моими вопросами.
— Твой любимый цвет?
— Коричневый.
— Мой тоже коричневый! Шоколадный! — я искренне воодушевляюсь, а он смотрит на меня, слегка улыбаясь, и едва заметно кивает головой, будто мысленно ставит галочку в невидимом списке…
— Твоя
— Музыка из фильма про собаку Хатико.
— Мы смотрели Хатико, но я не помню мелодию, надо будет послушать!
— Твоя любимая музыка?
— Всё, что красиво, нежно и не слишком печально. Кое-что из классики, саундтреки к фильмам тоже люблю, ну и, как водится, все песни из советского кинематографа.
— Почему как водится?
— Все, кто родился и вырос в СССР, обожают советские фильмы и музыку к ним. Тебе этого не понять!
Он смеётся, потом говорит:
— Почему же не понять, мне тоже нравятся советские фильмы. Особенно про Д`Артаньяна и мушкетёров.
— Ты шутишь?
— Нет, — он улыбается так широко, что от его улыбки тепла больше, чем от вечернего солнца.
— Это же мой любимый фильм! Обожаю его с детства и все песни знаю наизусть!
Он снова едва заметно кивает, ещё один уровень пройден.
— Твои фильмы любимые какие? — снова спрашиваю я.
— Ну… многие! «Звёздные войны», «Назад в будущее», «Контакт» и всё, что связано с космической темой, много ещё других.
Теперь уже я мысленно ставлю галочки, ведь «Контакт» давно претендует на первое место в моём рейтинге, вместо мушкетёров, а космическая тема — самая моя любимая тема и в кино и в литературе!
Это сходство вкусов уже не смешит меня, оно пугает… А Алекс смотрит в самую глубину меня, и мне кажется, что скрыть от него ничего нельзя, практически невозможно. Я отворачиваюсь и тихо говорю:
— И что, Porsche твоя любимая марка машины?
— Да, — улыбается он. — Но, я думаю, не сложно было догадаться, раз уж я на ней езжу. Твоя какая?
— Тоже Porsche, — говорю я тихо и уже не верю, что существует что-то, в чём наши вкусы не совпадут.
— Что ты больше всего любишь? — спрашивает он.
— Чёрный шоколад и кофе. А ты?
— А я люблю смотреть на тебя и целовать твои губы…
Глава 5 Второе свидание
Алекс — нежный любовник, наверное, самый нежный и искусный на земле. Он знает толк в ласках, он эксперт в них. Он нежно шепнёт на ушко именно те слова, которые вы всю жизнь жаждали услышать, он так ласково погладит вашу кожу, едва касаясь её подушечками своих пальцев, что вы уже в изнеможении будете готовы отдаться ему, но ведь это только начало! Потом будут поцелуи, объятья некрепкие, ведь он никогда не обнимет крепко, он заставляет желать себя, хотеть больше, ещё и ещё…
Наше второе свидание случилось через пять дней. В тот день я сильно поссорилась со своей сестрой, оставляя ей Алёшу на ночь с просьбой прикрыть меня. Тогда мы договорились, что это будет последний раз, и я порву с порочной связью. Но для меня это был лишь временный компромисс, так как я не собиралась этого делать.
Алекс привёз меня в свою квартиру поздно, уже смеркалось. В этот раз было уже меньше неловкости… у него, а мне
{Susie suh-robot Koch here with me}
Алекс смотрит мне в глаза долго, так долго и так глубоко, что мне уже кажется, будто он хочет загипнотизировать меня, но я знаю, что это не так, он общается таким образом, он настраивает меня на одну с собой волну. И эта его улыбка, которая лишь слегка, которая и не улыбка даже, а нечто воздушное, лёгкое, как семена одуванчика, делает его непохожим на просто человека, на просто мужчину, но на кого-то необыкновенного, отличающегося… от нас, от всех остальных…
— Когда у тебя были… месячные? — робко спрашивает он.
Мои глаза, по-видимому, слишком сильно расширились от шока и удивления, в которые поверг меня этот вопрос, потому что он тут же добавил:
— Мне нужно знать, что делать дальше….
— Сегодня можно…
— Хорошо, — мягко улыбается. — И ты не бойся меня, ладно? Я здоров полностью. Убедился в этом сам прежде, чем прикоснуться к тебе…
Я думаю: «Господи! Что он говорит? Прежде, чем прикоснуться… ко мне?!», а Алекс тем временем медленно укладывает меня в свою постель, каждое его движение пронизано грацией и волшебной медлительностью, соткано из намёков и едва ощутимых прикосновений…
Я лежу у него на руках, словно ребёнок у своей матери… Моя голова покоится на его согнутой сильной руке, другая его рука исследует меня: большой палец, нежно касаясь моей кожи за ухом, медленно, неспешно, изучающе, обводит контур моего лица до подбородка и скользит вниз, к шее, обхватывая её уже всей ладонью, сладко проводит по ней почти до груди начатую ранее линию… Взгляд его прикован к ней, в глазах — наслаждение, и утоляемая сейчас, в эту секунду, невероятная, накопленная ранее, жажда познания, прикосновений, жадный интерес к каждому моему изгибу… Его кисть взлетает над мои лицом, и указательный палец также медленно, будто наслаждаясь, повторяет силуэт моих бровей… Мои глаза закрываются, эти исследующие ласки его нежных пальцев растапливают меня… я уже не помню о стыде, о скованности, о его вопросе…
Его нежная, пахнущая ванилью ладонь ласково гладит мою щёку, и вновь его палец касается моего лба, я открываю глаза, но он не останавливается в своём исследовании, медленно повторяет контур моего носа и спускается к моим губам, касается их, и теперь только его глаза смотрят на них. Я вижу, как зрачки его расширяются, отчего взгляд становится темнее, тяжелее, дыхание учащается, его собственные губы инстинктивно раскрываются, и я схожу с ума от их неповторимо влекущей трепетности и нежности в своих очертаниях… Его пальцы осторожно касаются моих губ, исследуя их мягкость, их податливость, обводя их… От волнительных прикосновений они также раскрываются, и в это мгновение взгляд моего любовника тяжелеет ещё больше, настолько, что сам он не может уже сдержать натиск своих желаний…