Моногамия
Шрифт:
Реакция эта не была даже необычной, а скорее не совсем нормальной, как подумалось мне тогда, потому что когда он с очевидным усилием оторвался от этого моего не самого изысканного места, взгляд его был затуманен, а сам он почти задыхался от настолько сильного возбуждения, вопиюще очевидно написанного на его лице, что мне даже показалось, он вот-вот развернёт меня в мою самую нелюбимую позу и просто изнасилует…
Но нет, очень скоро взгляд его прояснился и снова поймал меня, но в этот раз, уже остывший немного, не изучал, а наслаждался, он буквально смаковал меня глазами, от чего мне самой делалось невыносимо
Затем он стал целовать меня всю, и это были другие поцелуи, это были поцелуи для него, страстные, ненасытные… Они одновременно ласкали моё тело, доставляя мне немыслимое удовольствие, и несли наслаждение ему, как явственно и недвусмысленно следовало из его сдавленного дыхания, мне всё время казалось, что ему не хватает воздуха, так жадно и так глубоко он дышал… Я осознала только в тот момент насколько необыкновенно страстный любовник этот невероятный Алекс…
Непреодолимая, мощная сила, невиданная мною доселе, заставляла меня желать его так бурно и так жадно, что мои бёдра предательски распахнулись ему на встречу. Сдерживая всеми своими силами рвущийся из меня крик, я всё же тихо, настолько, насколько это было возможно, позвала его, но он и не думал меня слушать, он ещё не получил «своё»…
«Своё» это то, что я терпеть не могу… «Своё» — это то, что у меня между ног, он хотел познать это и сделал. Сделал до такой степени потрясающе, что мне не нужно было уже кричать «Алекс», всё итак случилось. Но зря я рассчитывала, что он отстанет, нет, он продолжал в том же духе до тех пор, пока я снова не произнесла его имя, и лишь тогда только он послушал и… насытился мной в полнейшей степени, иначе это не назовёшь. Похоже, мой любовник долго терпел, ублажая меня, такой горячности и ненасытности я от него не ожидала. Своими мощными ударами он словно поднимал меня выше и выше на пьедестал наслаждения и на этот раз мы поднялись туда вместе, одновременно, ровно так, как и пишут в любовных романах.
В общем, невозможное возможно, как выясняется. Пять оргазмов подряд… Для меня это даже не рекорд, это нечто из области фантастики. Я думала всегда, что не так устроена, как нормальные люди, что что-то не так срослось в моём мозгу… ну или в моём теле… Я стремилась исправиться, читала литературу, хотела уже сходить к сексологу… Выходит, не было просто достойного маэстро, способного и готового извлечь из меня эту музыку, музыку сексуальности, музыку чувственных наслаждений…
Когда я в очередной раз пришла в себя, совершенно уже опустошённая, то к своему удивлению снова обнаружила его лицо над своим и снова с тем же вопросом. Но на этот раз мне уже хватило ума ответить целомудренное «нет», он ласково поцеловал меня, совершенно не тем способом, каким делал это раньше, обвил своими руками и мы оба мирно уснули, почти как… супруги…
{Tom Odell — Another Love (Zwette Edit)}
Утром меня разбудили странные манипуляции с моими руками, я открыла глаза и увидела Алекса, целующего мои пальцы.
— Что ты делаешь?
— Целую твои руки.
— Почему руки?
— Потому что в них больше всего нервных окончаний. Потому что мне нужно разбудить тебя. Потому что твой кофе уже остыл, и потому, что мне нужно уже уходить на встречу. Я оставил тебе записку и ключи, но подумал, что не могу уйти, не попрощавшись, и вот я прощаюсь, — и он целует меня в губы.
Я просыпаюсь окончательно
— Сколько у тебя ещё есть времени?
— Полчаса где-то, — мурлычет он, целуя мою ладонь, его веки закрываются от переполняющей его нежности…
— Тогда я успею в душ ещё. Я быстро, — стараюсь вернуть его в реальность…
— Не спеши, побудь ещё… Может, я быстро закончу с этой встречей, дождёшься меня? — его голос так ласков, так мягок, что мне и в самом деле теперь совсем не хочется уходить…
— Нет, мне нужно домой.
— Да, конечно, — глаза его грустнеют.
— Подбросишь меня до центра, хорошо?
— Я отвезу тебя домой, потом поеду на встречу.
— Успеешь?
— Подождут, — отвечает он строго, и снова целует мои пальцы, глядя при этом мне в глаза.
Я улыбаюсь ему, и его настроение поднимается снова.
Выхожу из душа и вижу Алекса в тёмно-синем костюме в едва заметную тонкую полоску, белая рубашка с раскрытым воротом делает его ещё более мужественным, его буйные волосы слегка приглажены, и выглядит он исключительно по-деловому.
— Ты похож на директора, — говорю я.
— Кажется, им я и собираюсь стать, если сегодняшняя встреча пройдёт гладко, — улыбается он, приближается ко мне и нежно целует в губы, затем в шею, зарывается носом в моих волосах, сладко вдыхая их запах…
Тот день и в самом деле имел огромное значение в его карьере, с того дня и начался его стремительный, почти вертикальный полёт в бизнес-пространстве, но узнаю я об этом уже многие годы спустя.
Глава 6. Открытие
{Вот вам простейший тест на влюбленность: если, проведя четыре-пять часов без вашей любовницы, вы начинаете по ней скучать, значит, вы не влюблены — иначе десяти минут разлуки хватило бы, чтобы ваша жизнь стала абсолютно невыносимой.
Фредерик Бегбедер}
Мы встречались так часто, как это только было возможно, мы почти жили те месяцы вместе: я использовала все мыслимые предлоги, чтобы проводить ночи с любовником. Родители и старшая сестра методично давили на меня, требуя прекратить всё это — о моём увлечении знали уже все, кроме моего мужа. О чём он только думал, я до сих пор понять не могу. Наше взаимное отсутствие интереса друг к другу скрыло нескрываемое, спрятало его под толстым слоем безразличия.
Дело в том, что мой муж Артём — игрок. Нет, к счастью, не азартный. Он живёт в виртуальном мире. Все его заботы, помыслы и устремления ограничены рамками компьютерной игры под названием LineageII, в которую он играет всю ночь, а потом спит до обеда. Дома у него нервная и злая жена, ребёнок с проблемами, требующий внимания и заботы, а в виртуальном мире он — предводитель клана в белых доспехах. Но и это не всё, у него есть ещё и виртуальная жена, и они даже сыграли в своём нереальном мире свадьбу. Самое смешное то, что за грудастой нимфой вполне может скрываться лысый дядька из какого-нибудь Устьпендюйска.