Монохромный человек
Шрифт:
Ветер подхватил его слова и разнёс над руинами, разбрасывая повсюду куда мог дотянутся.
От этого слова Плансона прозвучали с максимально вложенным в них негодованием.
— Ладно. — пробормотал Касьян.
Он опустил взор, развернулся, сделал вид, что собирается уйти.
Он сделал два шага, одновременно, про себя, считая до пяти.
Но тут же остановился, с видом, будто его осенило. Вернулся к Плансону.
Тот раздраженно вздохнул.
— Каменев, не испытывайте моего терпения. Вы
— А как насчет продажи? — спросил Касьян и чуть прищурил глаза. — Сколько вы хотите? А? Сколько хотите за интимные снимки любовниц и жен, наших оппозиционных деятелей? М-м? Сколько же? Господин Плансон, я уверяю вас…
— Слушай, журналистишка! — прорычал Платон. — Ты, что уши жвачкой залепил? Я тебе ещё раз повторяю: Проваливай! Пошёл вон! Свали отсюда! У меня нет, и никогда не было никаких интимных снимков, никаких жен и любовниц… Я не представляю, где ты услышал подобную ересь, но это чушь, которой постыдилась бы даже бульварная беллетристика!
Касьян выслушал эту гневную тираду на удивление спокойно.
— То есть вы отказываетесь? — миролюбиво спросил он.
Плансон раздраженно фыркнул.
— Я уже всё сказал.
Касьян едко усмехнулся.
— Неужели Вы так боитесь поссорится с ними? Бросьте… Вы знаете, сколько «Философский проспект» готов выложить за эти снимки? Думаете речь идёт о десятках тысяч? Ошибаетесь, о сотнях. И отнюдь не рублей.
Платон чуть сузил глаза. Его изумрудные глаза прожигали Касьяна ядовитым, презренным взглядом.
Какое-то время они молча стояли на продуваемой воющим ветром земле.
Платон смотрел на Касьяна. Тот не отводя взор, испытующе глядел в ответ. Он был чуть ниже Платона. Но не испытывал комплексов по этому поводу. Каменев всегда считал, что ситуация под контролем до тех пор, пока люди взаимодействуют друг с другом без помощи рук.
Плансон снял очки, вздохнул, сдвинув брови.
— Послушайте, — проговорил он уже спокойнее. — Господин Каменев, вы один из известнейших журналистов. Уважаемый и почтенный. А ваш журнал престижнейшее издание. Какого чёрт вам понадобилось разыскивать не существующие фотографии, каких-то жен и любовниц… Да ещё у меня?
Плансон покачал головой.
— Неужели у вас нет других тем, которым вы могли бы посвятить свои статьи?
Он хмыкнул.
— Если так, то мне вас жаль. Потому, что вы зря потратили время и бензин прибыв сюда.
Он одел очки на волосы, и снова склонился к своему фотоаппарату.
— Всего доброго. — буркнул он и крикнул девушке модели вдалеке. — Хорошо, Инга, теперь попробуем по-другому…
— Господин Плансон, какая у вас машина? — спросил вдруг Касьян, который вовсе не собирался сдаваться.
Платон, не отвлекаясь от фотоаппарата неприязненно ответил:
— S63-й.
— Не плохая тачка. А как
— Меня вполне устраивает мой. — не оглядывая на Касьяна ответил фотограф.
Ветер играл его волосами, подкидывал капюшон его черной худи.
— Так! Инга! Встань вон там… Нет, вон туда… Да… Теперь присядь… — прокричал команды Плансон.
Ему приходилось надрываться, чтобы перекрикивать заунывный, возрастающий вой ветра.
Касьян перехватил зонтик двумя руками и чуть наклонил.
Ветер норовил вырвать зонт из его рук, или выломать спицы зонта.
— Но, ведь куда приятнее рассекать на дорогом спорткаре, чем на среднестатистическом седане.
— У меня кабриолет. — ответил фотограф.
— Тем более! — с фальшивым восторгом воскликнул Касьян. — Значит у вас есть желание приобрести себе более стоящий кабриолет! А за те деньги, что предлагает мое издание вы сможете позволить себе более, чем респектабельную машину! Или… Или вы можете даже купить себе яхту…
— У меня есть.
— Ну, тогда дом…
— У меня две квартиры в Москве. — вздохнул Платон. — Одна из них в «Moscow-city». А жить в доме, я никогда не мечтал, и не понимаю тех, кто в них живёт.
Касьян качнул головой.
— Слушайте, господин Плансон, подумайте, ведь сумма в триста…
Тут Платон резко развернулся, подскочил к Касьяну. Тот не успел среагировать.
Плансон с решительным, свирепым лицом схватил его за ворот пиджака, встряхнул, притянул к себе.
Касьян замер, глядя в испепеляющие зеленые глаза Платона.
— Слушай ты, падальщик червивый, — процедил он. — Садись в свой тележку, взятую в кредит, и ***дуй на хрен отсюда, пока цел! Понял?!
Он отшвырнул Касьяна, с силой толкнув от себя.
Каменев позорно вскрикнул, активно замахал руками, пытаясь удержать равновесие.
Зонт выпал из его рук. И сам Каменев тоже почти плашмя рухнул во влажную, размытую дождём почву.
Сидя в грязи, он с ужасом оглядел свой перепачканный костюм. Затем поднял взгляд перекошенного от омерзения и страха лица на Платона.
Тот нависал над ним.
***
Кровь не желала останавливаться. Нос распух, и наливалась болезненной тяжестью.
Каменев убрал пакет со льдом, отложил в сторону, посмотрел на себя в зеркало. Выругался.
Его кровоточащий нос раза в два увеличился в размерах и покраснел.
— Психопат, конченный! — воскликнул он с негодованием. — Чуть, что! Сразу кулаки в ходу пускать! Дикарь с камерой! Бездарность с раздутым самомнением и повадками питекантропа!
Его автомобиль стоял на окраине Москвы, возле первой приличной аптеки, которая попалась Касьяну.