Шрифт:
Посвящается моей драгоценной душе и свету моей жизни.
Глава 1
Они пришли сюда, чтобы попытаться хоть как-то очистить свои души, выпили аяуаску и уселись в позу лотоса, неуклюже подставляя мягкому свету стопы 36 размера, пальцы с розовым лаком и серебрянные браслеты «Van Cleef» на щиколотках. Не думаю, что им удалось связаться с духами, но уйти в астрал точно получилось.
– Решила, что вы уже закончили, – в попытках подавить смех, я делаю шаг назад и сбиваю бедром бамбуковый стакан, который с треском катится по полу.
– Романа к нам не присоединится? – стакан укатывается в другой конец комнаты и останавливается у бежевых абсолютно уродливых
Блондинку в лимонном сарафане, медитирующую по правую руку от Лиз звали Агния, она разговаривала с сильными немецким акцентом и глупо моргала глазами, прогоняя галлюцинации. Обоим было около 30, и они казались не самыми ответственными людьми, доверившие мне, только что перенесшей двенадцати часовой перелёт Москва-Денпасар виллу и два своих тела, которые, заплетающимися языками пообещали проснуться в хорошем настроении, если я убежусь в том, что сегодня они уснут в своих постелях. Две не трезвые девушки, кончено, не самая плохая компания для пробуждения, гораздо страшнее проснуться и словить в отражении дешевого шкафа купе невыспавшуююся некрасивую женщину в мятой пижаме и понять, что эта женщина- ты. Такое пробуждение, если честно, до недавнего времени было моим самым большим страхом. Месяц назад я открыла глаза в 6:30 утра от осознания того, что мне нужно бежать гулять с лабрадором, купленного детям и свалившегося на мои плечи. Даже сейчас помню, как меня тряхнуло от мысли, что после прогулки придётся отмывать скользкие лапы, выпачканные в грязи. Я боялась не успеть сварить овсяную кашу на всю семью и собаку. Мой небритый нелюбимый муж проснулся только к 8 утра, обменялся со мной огрызками фраз, попытался склеить никому ненужный разговор и сбежал от меня на работу. Ни есть, ни тем более варить кашу он не стал. Я разбудила детей к 8:30, запихнула в них глазированные сырки, а после усадила их в кредитную Infiniti с одним детским креслом на двоих и забросила обоих в школу с углубленным излучениям китайского языка. Пока они учили иероглифы в белоснежных блузках, на которых зияли шоколадные пятна от сырков, я вернулась домой и занялась любимыми делами: стиркой, глажкой и приготовлением настоящего ужина. После школы детей обещала забрать свекровь, она как обычно, передаст их мне через порог и с кислой миной, заметит, что я «слегка располнела». Мужа я буду дожидаться уже нервная и взвинченная, в лучшем случае я получу поцелуй в макушку, а в худшем быстрый и беззвучный секс в ванной, дабы не разбудить детей. Перед сном мы обсудим предстоящую поездку в торговый центр, «Ашан» и ТО нашей машины. Я отпрошусь в «Шоколадницу» с подругами и по накатывающему запаху вспомню, что не выгуляла лабрадора.
Тогда я проснулась в спальне, по которой ещё только плыл рассвет. В панике, трясущимися руками проверила смятые простыни на наличие посторонних в моей постели и убедившись, что она пахнет только мной и ни кем больше, выдохнула. Это был страшный сон, заставивший меня в ту же секунду позвонить Лиз и напроситься в гости. Надо ли говорить, что к вечеру о своём решении я уже жалела. Но отказываться было невежливо что-ли?
И вот спустя месяц я проминаю накрахмаленное постельное белье своими 50 килограммами в небольшой комнате на просторной вилле. Мне 21, я свободна, у меня нет собаки и постоянных отношений. Важно ли это сейчас? Абсолютно точно нет. Солнце бьет лучами в мутоне окно и раздражает непривыкшие к яркому свету глаза. Неспешно вылезая из постели и натягивая свитер прямо на сетчатое белье, я стараюсь выгнать из головы мысли о моих новых подружках, которые вчера после сеанса аяуаски коллективно признались мне в чистой, светлой и непременно искренней любви. По жаре, испиляющей макушку, я наивно предполагаю, что время уже перевалило за полдень, и я технично проспала сеанс загара без риска обгореть. Подтверждение своих слов я отправляюсь искать на кухню, кажется, именно там я последний раз видела свой телефон. По пути я заворачиваю в ванную, отделанную бамбуком и сталкиваюсь со своим отражением в зеркале. Ну и видок!
«—Это последний перелёт в этом месяце, клянусь!» повторив обещание несколько раз, я все таки выхожу из ванной и уже спускаясь по скользкой лестнице, слышу монотонный акцентный монолог, в котором я с трудом различаю обрывки французских слов. Какофония звуков доносится из осветлённого солнечным светом лобби, почти на цыпочках пробираюсь туда и нахожу источник звука: над языком любви издевается высокий мужчина в белой рубашке. Он нависает над макбуком, с экрана которого кудрявая девушка рассказывает о французской грамматике. Вчера никаких мужчин в этом доме не было, абсолютно точно. Особенно с такими длинными ногами и широкой спиной.
– Salut— пытаюсь звучать доброжелательно, но связки после долгого сна не поддаются и получается рык. Руками быстро одергиваю задравшейся свитер, а взглядом скольжу вниз, чтобы убедиться, что мои полупрозрачной трусы теперь прикрыты.
Мужчина оборачивается и заметив меня замирает, уголки его губ немного приподнимаются:
–Bonjour!* – он приветливо протягивает руку и я шагаю ему навстречу. У него такой сильный английский акцент, что сложно разобрать фонетические связки jo.
В прошлом году я провела в Париже почти полгода на языковых курсах, и именно французская лексика убила во мне мечту выучиться на искусствоведа в Сорбонне, так что, его мучения с языком мне знакомы.
– Comment 'etait votre sommeil?* – я мягко пожимаю его ладонь и благодарю себя за то, что не поленилась нанести на руки персиковый крем. У-ля-ля, день, который начинается с флирта на французском, уже обещает быть хорошим.
– Ничего не понял, – молодой человек качает головой и разражается раскатистым смехом: звучный и глубокий он заполняет комнату, на правой щеке у парня появляется глубокая ямочкам, он кивает на компьютер и извиняющимся тоном бормочет, – учу-учу, но не помогает.
* salut (с франц) – привет, *bonjour (с франц) – здравствуй
– Все впереди! – на журнальном столике замечаю вазу с фруктами и подхватываю зелёное яблок. С удовольствием вгрызаюсь в него зубами и чувствую, как по губам стекает сок, – я спросила, как спалось.
–О! Прекрасно, а тебе? Это твоя первая ночь на острове? – готова поспорить, что он британец. Ну или австралиец. Американцы никогда не говорят с такой интонацией, они не тянут слова и не пытаются заглянуть тебе в глаза.
– Типо того, – я гадаю кто этот парень и улыбаюсь ему в ответ, если бы он сейчас предложил спрыгнуть вместе со скалы, я бы согласилась, так обаятельно он смотрел, – океан оказался громче автомобильной трассы, я даже не ожидала! Сложно привыкнуть к шуму.
Парень кивает и тоном, полным понимания отвечает:
– Первую неделю будет сложновато
Наш разговор и мою влюблённость прерывает настойчивый телефонный звонок.
– Извини, я отвечу, – парень берет трубку и тут же становится серьезным, даже суровым. Ругаясь с кем-то на чистом английском он успевает улыбнуться мне и подмигнуть. Точно британец. Красивый. И не понятно в чем именно заключается его красота: нос с небольшой горбинкой, карие глаза, темные не уложенные волосы, морщины у уголков глаз и губ.
* Comment 'etait votre? (с франц) – как спалось?
Он наверняка старше тех лет, что я вообразила в своей голове. Его молодит открытая улыбка и ровный прикус. Широкий разворот плеч, прямая спина, очерченные скулы и вздернутый подбородок. Парень выпрямляется и мне приходится задрать голову, чтобы продолжить бесстыдно разглядывать его. Господь, какой он высокий! Сильными руками он опирается о спинку дивана и барабанит пальцами по обивке. Хорошенький в своей простоте. Он выглядит, как мужчина, ради которого я, не преувеличивая значимость, качала пресс всю свою жизнь и натирала щеки выдвигающейся из-за брекетов лески. Таких всегда хочется впечатлить собой как личностью, добиться уважения и восхищения. Ради таких девушки совершают великие дела, типо биркам йоги по субботам после тусовок. В момент, когда я уже вообразила его без рубашки сверкает деталь, которая заставляет меня стыдиться своего любопытства. Широкое кольцо «Cartier» из платины плотно огибает безымянный палец его правой руки, издевательски поблескивая бриллиантами. Конечно, он женат. Влюблённость приходится отменить и продолжить знакомиться без флирта. Подавляя в себе вздох разочарования я узнаю, что парня зовут Оливер и что вилла, на которой я по-хозяйски грызу яблоки его и серф-кэмп, в котором работает Лиз, тоже его. Мы ещё минут 30 болтаем о сложностях французского языка, погоде и пользе кето-диеты, прежде, чем он извиняется: