Мономир
Шрифт:
Когда все затряслось и буквально из-под ног ушел пол, Кирилл не удержался и полетел кубарем вниз.
Когда он очнулся, то с трудом вспомнил, где находится и тогда на него накатила паника, ведь он все еще был в сверкающей красными огнями полутьме лестничной клетки, а где-то под потолком громыхал этот безучастных механический голос; ему все еще не хватало воздуха, а здание продолжало сотрясаться. Куда бежать? Вверх или вниз? Как бежать, если от кислородного голодания он едва соображает, а на ногах и вовсе не держится? Следом за паникой пришли безысходность и апатия. В который уже раз он отметил для себя мысль, что скорее бы уже все закончилось. Что там говорил этот
Некоторое время Кирилл сидел, оглушенный пониманием. Ведь если он и есть этот оператор, кри-чего-то там, который нужен для исправления работы, или чего-то там еще, то тогда ему ни на какое спасение рассчитывать не приходится. Остается только ждать, когда его здесь засыплет обломками, и гадать, задохнется ли он до этого, или нет.
Хотя стоп. Если он оператор, пусть и временный, или как там сказала эта железяка, значит он может исправить… или наладить… Ну почему же мысли-то в голове так путаются? Тогда ему надо искать место, откуда идет управление. А если ремонт нужен не там, так хотя бы оттуда можно будет сориентироваться. Так куда же идти? Вверх или вниз? Где может быть центр управления? В центре? И где это?
Кирилл не без усилий поднялся и огляделся. Пока падал, он скатился вниз на целый пролет. И там, еще ниже, будто бы и вовсе ничего не было.
Почти ползком он вернулся на этаж и сел в узком дверном проеме. Может быть нужно выше подняться, но нужно быть честным с собой, он попросту не сможет подняться даже еще на один лестничный пролет.
Еще несколько метров ползком и он оказался в зале с криокапсулами, с гробами. Ну почему же этот чертов голос не разбудил кого-нибудь другого? Пусть бы он ползал здесь, умирал за всех.
Вдруг осознав, что если в этих капсулах кто-то есть, то они сейчас тоже умирают, разве что возможно не так безболезненно. А может им свою агонию, в отличие от него, совсем не унять?
С трудом сев, Кирилл посмотрел в сторону прохода, откуда не так давно, а может быть целую вечность назад, он пришел. Те дверные проемы пошире, и двери в них стеклянные, и потому даже сквозь закрытые створки видна была анфилада залов с криокапсулами. Пусть едва-едва, но буквы и различные индикаторы на этих чертовых саркофагах светились, и потому после почти абсолютной тьмы лестничной шахты, и в особенности нижнего этажа, здесь было почти светло. Идти назад, где через несколько одинаковых, заполненных криокапсулами залов, он доберется до своего стеклянного гроба, смысла нет. Да и вперед в еще один такой же зал тоже. Кто знает, сколько здесь этих капсул? Если учесть, что его назвали кем-то там, под номером восемь с чем-то тысяч, то немало. Возвращаться к лестнице не хотелось. От мысли, что раз уж он не осилит дорогу наверх, значит придется спуститься вниз, в кромешную тьму, ему становилось не по себе. Да и что он может сделать в темноте? А вот дверной проем напротив выхода на лестницу не выглядит таким черным и зловещим. Если бы еще суметь разглядеть, что там, но в глазах все плыло, и зрение не желало ни на чем фокусироваться.
Сделав над собой усилие, Кирилл поднялся на ноги и побрел к чуть светящемуся проему. Два шага от крайней криокапсулы и он ухватился за поручень, на уровне груди обегающий весь периметр зала. Перебирая по нему обеими руками, вошел в гулкую, искрящуюся местами темноту. Электронный голос продолжал вещать, множество раз отражаясь от невидимых
Шаг, еще шаг. Кириллу приходилось буквально заставлять себя шевелиться, в то время как хотелось лечь, прямо тут, на пол. А может и правда лечь?
Казалось, будто он здесь уже целую вечность, но как только он напряг память, несмотря на раскалывающуюся голову, то припомнил все, что с ним успело произойти с тех пор, как он очнулся в стеклянном гробу, то есть почти ничего, то понял, что прошло не больше десяти минут. Ну может пятнадцать. Еще столько же он вряд ли протянет. Так что может стоило бы еще немного побарахтаться? А потом уже помирать с чистой совестью. Еще шаг. Только бы дойти до этой двери. Но он не дошел.
Что-то довольно высокое подвернулось под ногу, и не удержавшись, Кирилл упал. Но не на пол. Падение закончилось прежде, чем он осознал, что падает.
Это был какой-то постамент, стеклянный на ощупь. Упершись в гладкую поверхность руками и приподнявшись, он попытался поставить ноги на пол ровно, но они подгибались. И Кирилл обессиленно опустил голову обратно. Как же так? До проема, который ведет куда-то дальше, осталось совсем немного, а здесь эта преграда. Кто догадался поставить это, что бы это ни было, поперек прохода? Нужно обойти. Но сил совсем не осталось. С пола бы он точно не поднялся, а так есть еще шанс. Но сначала нужно выяснить, что же преградило ему путь, оценить размеры и прикинуть, как обойти.
Уже не пытаясь отдышаться, Кирилл еще раз приподнялся на руках. В глазах все плыло и раздваивалось, и даже пыталось перевернуться вверх ногами. Ноги на этот раз удалось выпрямить, и даже получилось перенести на них часть веса.
А потом вдруг голос, к которому он уже привык, оборвался на середине фразы и некоторое время было оглушающе тихо. Нахлынул страх и на какое-то время Кирилл даже позабыл, что только что задыхался и был практически без сил. Он выпрямился и замер. Тишина оглушала недолго, и в следующее мгновение по барабанным перепонкам ударил сильный и неприятный звук, из-за которого захотелось бежать прочь и подальше. Вздрогнув из-за этого, Кирилл попятился, и опять ему под ноги что-то подвернулось. Падая, он успел подумать, что теперь-то он точно не поднимется. Найдет ли его труп кто-нибудь? Передаст ли семье, чтобы похоронили? Как там они?
В следующее мгновение он понял, что сидит на чем-то и только чудом не кувыркнулся через голову. Наверное благодаря невысокой спинке, поддерживающей поясницу. А прямо перед ним на уровне обычного письменного стола, разве что не строго горизонтальная, а немного наклоненная, находилась панель, и в ее зеркальной поверхности отражались немногочисленные огоньки. Но не это привлекало внимание, а то, что на панели, пусть и не яркие, светились уже знакомые символы - строки треугольников разной формы. В основном неоново-голубые. Но немало было и красных символов. И даже зеленых. Но красных больше.
Да это же как раз то, что он искал. Это наверняка пульт управления - он-то ему и нужен. Подавшись вперед, Кирилл протянул руки и коснулся холодной глянцевой поверхности.
Но что он сможет сделать? Ведь ни черта же не понятно. Может от его неосторожных манипуляций все это место взлетит на воздух? Да и пусть. Так хоть он сгинет без мучений.
И он принялся касаться всех символов, которые казались ему похожими на кнопки или иконки. И отклик на его действия был, только больше всего это было похоже на блокировку инициируемых действий.