Монополия на чудеса

Силин Владислав Анатольевич

– Ни фига себе! – выдохнула Света.

– Вот и я говорю. У ас-Саббаха, первого владельца кинжала, особого выбора не было. Все его помощники мечтали о выпивке и гуриях. Средневековье, что возьмешь… Но со временем люди научились мечтать поосновательнее. Их миры стали разнообразнее, и знаешь… в Истени Артема, например, я бы остался погостить. Ненадолго.

– Столько времени прошло… – задумчиво проговорила дзайана. – Кинжал побывал во множестве рук. Наверняка и маги им владели! Почему же мир до сих пор цел?

– А

ты думаешь, цел? Он сильно изменился с тех пор. Но, похоже, дело в другом. У самого Тепеха нет своей Истени. А стараться ради чужого человека – удовольствие маленькое. Думаю, он играл с Дверьми. Обещал, что сделает чью-то реальность основной, не говоря чью и как. И ассасины включились в игру, они интриговали, сражались, а Тепех с удовольствием наблюдал за их паучьей возней в банке. Знаешь… возможно, он никогда и не держал аль-Бариу в руках. Ему хватало власти над манарами.

– Вот сволочь! А Иштван?

– Иштван – другое… Власть его не интересует, только идея. Похоже, наш замечательный святоша придумал, как осчастливить весь мир и себя не обойти.

– И мы пойдем за ним в башню…

– Обязательно. И вот что… – Я замялся, подбирая слова: – Нам придется спуститься в лабораторию. Это логово некроманта, понимаешь? Там могут встретиться всякие ужасы. Все-таки он зомби создавал, и я боюсь…

Девушка засмеялась:

– Реш, ну какой ты смешной! Я же дзайана. Мы на лабораторках таких кошмаров насмотримся, что просто тумбочка дрожи!

У меня отлегло от сердца. Все-таки везет мне на интересных людей.

– Тогда идем. Только, солнце, вперед не лезь. Там еще Иштван где-то бродит.

– Спасибо, что предупредил. А то я не знала!

Путь в лабораторию мы отыскали быстро. Тепех спрятал люк под горой угля в котельной. Черный провал, чуть подсвеченный лимонным отблеском ламп, глядел мертво и угрюмо. Иштван даже не позаботился прикрыть его.

– Как тогда, у деда… – зачарованно прошептала Света. – Помнишь?

– Ага. Боишься, солнце?

– Нет, просто… Неуютно немного.

– Значит, я первым пойду. Потому что мне ужасно страшно, а со страхами надо бороться. – И я спрыгнул вниз.

Мы зря пугали друг друга. Ничто в подвале не напоминало об ужасах некромантии. Просторный зал под витражным колпаком (несомненно, магическим), прилепившаяся к стене бело-синяя изразцовая галерея, широкая лестница… Внизу поблескивают медью машины, масляные блики дрожат на черных дверцах холодильников, а вон и плита Франкенштейна – непременный атрибут некромантской лаборатории.

Иштван побывал здесь совсем недавно. Раскуроченный сейф бесстыдно вывалил свои внутренности наружу; на полу белели разбросанные бумаги.

Когда я подошел к плите, бумажный сугроб рассыпался. Среди измятых окровавленных листов лежал человек,

похожий на отощавшего сумоиста. Из одежды на нем осталась набедренная повязка. Тело раздуло так, что глаза превратились в щелочки. С огромным трудом я узнал человека, что беседовал вчера с Иштваном.

– Господин Тепех?!

Я бросился к нему на помощь. Вдвоем с дзайаной мы перевернули некроманта на спину. Судя по всему, аснатары пытали его в надежде отыскать кинжал.

– Придерживай его, я сейчас, – деловито приказала Света. Обшарив холодильники, она вернулась с аптечкой. – Эх, фотика, жаль, нет… – с мечтательными интонациями в голосе объявила она. – У нас теория пыток в следующем семестре. Говорят, преподша – зверь!

– Нафоткаешься еще, – безжалостно пресек я ее мечтания. – Достань самую большую таблетку. Ее пополам, четвертинка от верхней…

– Ты посвящен в великую тайну панацеи?! – Дзайана так и подскочила. – Но откуда?! Это же фамильный секрет рода Людеев!

– Ломай, ломай, детективщица… Мы ценного свидетеля теряем. А то и подозреваемого.

Больше дзайана ничего не спрашивала. Она аккуратно разломила панацею, разжала Тепеху зубы и протолкнула лекарство в горло. Брезгливо поморщившись, вытерла руки о его штаны.

– Жить будет, но кадавристо… Чуть подождем!

Через несколько минут опухоль начала спадать. Тепех со стоном пошевелился.

– Где она?.. – просипел он. – Куда унесли?..

– Тс-с! – Я накрыл ладонью его рот. – Сейчас куда важнее другой вопрос: где аснатары?

– Они… – Сил некроманту по-прежнему не хватало. – Они за кинжалом… Ох… Теперь конец…

– Зачем инквизиции аль-Бариу?

По лицу Тепеха пробежала дрожь:

– Жизнь по Ясне строят… Парнишку привели, в Двери посвятили… Жаль, поздно догадался… – Некромант устало прикрыл глаза. – Теперь всем каюк. По церкви жить будем, в аше…

– Игорек, – вопросительно посмотрела Света. – Что он болбочет?

– Позже, Светуль. Потом объясню. А теперь скажите, Юрий, для чего вы украли кинжал у Литницкого? Как я понимаю, орден Дверей Истени возник довольно давно. О свойствах аль-Бариу вы тоже узнали не сегодня. Для игры с манарами разрушать реальность не имело смысла…

На обескровленных губах Тепеха мелькнула тень улыбки.

– …и вас вполне устраивало, что аль-Бариу хранится в коллекции Литницкого. Но потом вы зачем-то выкрали кинжал. Зачем?

– Помогите подняться.

Мы со Светой бережно подняли мага. Сломанные ноги не держали его, но сила воли творит чудеса. Оглядевшись, Юрий махнул в сторону плиты Франкенштейна.

– Там… под брезентом. Скорее!..

Чуть ли не бегом мы потащили Тепеха к плите. Гранит пестрел грязными багровыми разводами. У станины неопрятной кучей горбился брезент – тоже весь в пятнах крови.