Монстром буду я
Шрифт:
– К тому же защита почему-то запрещала кому-то войти, а не тебе выйти, - протянула, задумавшись, магесса и я невольно удивилась.
Интересно, а это кто придумал? Неужто результат собственнических замашек монстра? Настасья двинулась вперед по коридору и жестом указала мне молчать и двигаться тихо. Она остановилась в нескольких метрах от дверей и стала делать пасы руками и что-то неразборчиво шептать.
– Жди, - отдала она мне приказ, а затем открыла дверь из подземелья и исчезла за ней.
Такого поворота я как-то не ожидала, но посметь спорить с магессой не нашла в себе желания. Ее не было от силы минут пять, и
– Ты что их убила? – вырвалось у меня слишком эмоционально.
Настасья в тот момент как раз схватила одного из них за ногу и от удивления выронила ее.
– Любава! Они наши враги! – осуждающе выдала она, разгневавшись.
– Лучше помоги их спрятать!
Что это со мной? Нет жалости врагам и захватчикам! Скрипя зубами, схватила стражника за вторую ногу и потащила к той самой злополучной кладовой. Настасья открыла дверь, и я дернулась, будто ожидая там увидеть монстра. Его там не оказалось, что не удивительно. Затащив одного, мы взялись за следующего, явно пытаясь сделать невозможное. Пыхтя и натужно кряхтя, затолкали второе безвольное тело в кладовку.
– А заклятия, чтобы их не тащить, не существует? – тяжело дышу, чувствуя, как болит спина.
– Есть, но мой резерв не восстановился ещё, - прорычала Настасья, боком пытаясь закрыть дверь.
– Да, когда же он у тебя восстановится то? – бухчу, становясь за ней, и надавливая всем весом, чтобы дверь наконец-то закрылась.
Мы выдохнули, когда чертова дверь все же закрылась и, подпирая ее, тяжело задышали.
– Тебе надо переодеться, - выдала задумчиво магесса, - слишком выделяешься.
– Кто бы говорил, - язвительно вздыхаю, оглядывая ее помпезную мантию.
– Мы слишком много внимания привлечем в этой одежде, - нехотя соглашается магесса. – Может, их амуницию наденем?
– Нет, ты что, они же ее не снимают, - с отвращением поморщилась, - явно с гигиеной не знакомы.
– И что тогда делать? – растерянно спросила магесса, поворачивая за угол.
– А ты того, наколдовать не можешь? – осторожно повторяю за ней.
– Мой магический резерв...
– Ещё не восстановился, - договариваю за нее таким же самоуверенным тоном.
– Не паясничай, - получаю хлопок по пятой точке, пока мы пробираемся к главному залу. В этот раз толпы там нет, всего пара стражников возле дверей, и две ледвижки, моющие пол и вытирающие пыль.
– Настасья, а ты ледвижский знаешь? – спрашиваю тихо, радуясь, что лестница не дает разглядеть нас стражникам.
– Думаю, я и без этого разберусь, - как-то кровожадно улыбается магесса, потирая ладони, которые начали искрить.
Она прошептала какие-то слова, странно потирая руки, а затем раскрыла ладонь, показывая мне увесистую мышь. В ответ на моё удивление, она опустила мишку на пол и довольно улыбнулась. Маленький пушистый комочек, прячась по углам, побежал к ничего не подозревающим ледвижкам. Они не заметили ее, потому после небольшого пасса рукой от Настасьи мышка подкралась к одной из женщин и залезла ей под подол платья. Несколько секунд ничего не происходило, затем женщина выронила тряпку и закричала, задирая юбку. Вторая женщина, увидев мышку, бросила в нее тряпкой, но не попала.
– Городские, - вздохнули мы вместе
Мыши всегда водятся там, где люди, избавиться от них очень сложно, лучше котов пока ничего не придумали. Наши три кошки всегда спят в подвале, защищают мешки с зерном от этих мелких вредителей. Стража отреагировала на шум и засуетилась, но женщины уже в испуге бросились бежать, причем в нашу сторону. Тонкие и хрупкие ледвижки явно неприспособленны к таким страшным зверям, как обычные мыши. Настасья вышла к ним на встречу, подняв руки вверх. Она коснулась их голов ладонями, после чего те упали на землю, потеряв сознание.
– Настасья, - испуганно зову ее, когда нас замечает стража.
– Бежим! – кричит она, обернувшись, и бежит назад, оставив меня одну перед стражами.
Запоздало почти добегаю до поворота, как в меня чуть не прилетает горшок с тем священным фиолетовым растением. Благо он в конечном итоге попал в стража, что бежал за мной. Второй был изворотливее и схватил меня за подол платья, уже почти дотянулся до меча, как получил от меня горшком. Словом, стоим мы с Настасьей запыхавшиеся, сил даже говорить нет и, молча поглядываем, то на тела в коридоре, то на дверь кладовки. В общем, с кладовкой у меня теперь ассоциируется склад тел, а не один наглый монстр. Переодевшись и заработав себе грыжу, затаскивая и раскладывая всех наших жертв, мы были готовы уйти в закат. Хотя уже давно стемнело, но людей в самом дворце было как-то мало, раз никто не заметил, как мы, матерясь, затаскивали сереньких и тощих ледвижек в кладовую.
– Платок повяжи, - подала тряпку подруга, и сама повязала себе платок.
Вот чаще бы она его носила, так она больше на женщину похожа. Все время оглядываясь, мы пробрались до черного хода, прошмыгнули к крылу прислуги. Вот здесь людей полно, через главный ход было опасно идти, так что решили срезать через кухню. Вот здесь я зависла от всего этого великолепия. Кухня большая, просторная с множеством столов, кипящих казанов и большой жаровней, на которой медленно вертится жирный поросенок. Поваров много, все в белой одежде, с поварскими колпаками и только мужчины, ни одной женщины. Ножей у них куда больше чем на любой кухне, на которой я готовила, все разной формы и из хорошей стали, а как рыбу разделывают просто загляденье. В животе даже заурчало только от одного вида ещё не приготовленных блюд. Ну и за что монстру и его змее такое счастье? Не сомневаюсь, что вот ради одной ложечки вон того божественно пахнущего супа можно и умереть.
– Любава! – резкий разгневанный окрик Настасьи настиг меня вместе со злой тарабарщиной от местного главного повара.
С болью и разочарованием посмотрела на аппетитную ложку супа в своей руке, а затем на злого ледвижского повара с половником в руке и не менее злую Настасью уже возле выхода на улицу. Повар отдаляет меня от Настасьи и супа.
Гори оно все огнем, если я не попробую этот шедевр, никто не попробует. С разворота толкнула ногой казан с супом, который перевернуться не перевернулся, но залил все стоящие рядом. Повар бросился спасать оставшиеся блюда, и я прослезилась от горя, что столько вкусностей пропало из-за меня. Не дело это продукты переводить, особенно когда люди голодают! Возле дверей Настасья сама схватила меня за руку, и вытащила на улицу, подперев дверь шваброй.