Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
– Разбаловала сотрудников, ничего делать не желают! Ну почему сегодня Нелька опоздала? – скривив губы, спросила Ириша.
– У нее свекровь руку сломала, – попыталась оправдаться Элла Дементьевна, – ночь была бессонная, Нелечка легла спать под утро, думала, на пару часиков, и не услышала будильник.
– Безобразие! – кипела Ира. – Работать надо, а личные дела решать в свободное время.
– Какая ты жестокая, – покачала головой Элла. – Надо любить людей, понимать их, сочувствовать им, только
– По-моему, ты дура, – с презрением заявила Ира. – Человек человеку волк, в лучшем случае свинья. Надо думать лишь о себе, вот тогда проживешь счастливо. Скажи, у нас денег много?
– Не очень, – спокойно ответила мать. – Сама знаешь, живем от получки до получки, экономим на многом.
– Вот-вот, – кивнула Ира, – а зачем-то еще прихлебалок кормим.
– Кого? – изумилась Элла.
– Нюру и Маню! – рявкнула Ира. – Живут, за коммунальные услуги не платят, едят без стеснения, электричество жгут, а еще ты им рубли отстегиваешь. За что?
– Ира! – пораженно воскликнула Элла Дементьевна. – Маня тебя вырастила, вынянчила! А без Нюры мы просто пропадем, она мастер на все руки, целый день по хозяйству хлопочет!
– Ладно, – нехотя согласилась Ирина, – Нюрку можно оставить, хоть прок от бабы небольшой, она в основном на диване лежит. А Маню вон! На один рот меньше, нам легче.
Элла Дементьевна подняла на дочь глаза:
– Мане некуда идти, мы ее семья!
– Ой, ой, ой… – закривлялась Ира, – можно подумать, она родственница…
И тут Элла встала, выпрямилась и жестко сказала:
– Нюра и Маня для меня как родные, тебе придется смириться с этим фактом. Они никогда отсюда не уйдут!
Маня, подслушивавшая разговор из коридора, опрометью бросилась в туалет, так ей стало страшно. Подобного тона у хозяйки она ни разу не слышала. Оказывается, Элла умела разговаривать, словно диктор Левитан, а бедная Манечка всякий раз холодела, услыхав из приемника голос: «Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза!»
Глава 13
Через год после того, как Ирочка пожелала выгнать Маню, Элла Дементьевна умерла. Домработницы, горько рыдая, устроили поминки, помыли посуду и на следующий день после скорбных процедур вдруг поняли: их благодетельницы нет.
– Что нам теперь делать? – испугалась Маня. – Ирочка вон вытурит.
– Не знаю… – растерянно ответила Нюра.
Впервые в жизни женщины сообразили: в Москве они проживают на птичьих правах, Ирочка правильно оценила положение домработницы и няньки. Не успела земля на могиле Эллы осесть, как девушка заявила:
– У меня нет денег вам платить.
– И не надо, – живо замахала руками Маня.
– Сами тебе дадим, – воскликнула Нюра, – накопили
– Куда ж нам их тратить? – подхватила Маня. – Ты нам дочка!
– Нашлись маменьки… – фыркнула Ира. – Собирайтесь.
– Нам идтить на улицу? – уточнила Нюра.
– По месту прописки, – ехидно ответила воспитанница, – в деревню.
– Мы там всю жизнь не были, – попыталась разжалобить Иру Нюра, – уж и не знаем, стоят ли родительские хаты.
– А вот это ваши проблемы! – рявкнула Ира и ушла.
Нюра и Маня поплакали, а затем начали ломать голову, как быть. Два дня они в полной растерянности сидели дома, а на третьи сутки к ним явился участковый, за широкой спиной которого маячила ухмыляющаяся Ира.
– Сигнал поступил, – кашлянул сержант, – о нахождении на данной жилплощади лиц без прописки и постоянного места работы. Документики попрошу.
– А где наши паспорта? – испуганно спросила Маня Нюру.
– У Эллы Дементьевны в шкафу, – вспомнила подруга и ринулась в комнату покойной хозяйки.
– Может, чайку? – робко предложила участковому Маня.
– Спасибо, я при исполнении, – ответил мужчина.
– Чай не водка, – решила наладить контакт с представителем властей нянька.
– Видали? – сердито воскликнула Ира. – Распоряжается тут, как у себя дома!
– Разберемся, гражданочка, – сурово перебил ее участковый, взял принесенные Нюрой документы, внимательно изучил странички, потом глянул на Ирину и укоризненно сказал: – За обман можно и пятнадцать суток дать.
– Вы о чем? – не поняла Ира.
– Вот штамп, – ткнул пальцем в один из паспортов милиционер, – все у них честь по чести. У Марии Андреевны комната номер один, у Анны Ивановны номер два, следовательно, ваша третья. Где тут номера на дверях? Уж разберитесь.
– Они тут прописаны? – завизжала Ира. – Не может быть!
– Смотрите, – пожал плечами участковый.
Так Нюра и Маня узнали, что незадолго до смерти Элла Дементьевна позаботилась об их судьбе. Просто сходила в паспортный стол, дала, видимо, малую толику деньжат его сотруднице и оформила бумаги, не поставив о том в известность ни домработницу с нянькой, ни дочь.
Дальше – больше. В мае позвонила Нелли Ильинична, сменившая на посту директора внезапно умершую Эллу, и сказала подругам:
– Раньше вы тут формально числились, но теперь можете начинать работать.
Нюра и Маня не поняли, о чем идет речь, но поехали в библиотеку, и снова их ожидало удивление. Оказывается, Элла Дементьевна оформила женщин на ставки уборщиц. Деньги, положенные им, она делила между не слишком хорошо зарабатывающими библиотекаршами, и те, крайне довольные прибавкой, сами смахивали пыль с подоконников и терли тряпкой полы. Нюре и Мане шел рабочий стаж.