Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
– Элла Дементьевна очень просила оставить вас на службе, – спокойно пояснила Нелли Ильинична, – многократно повторяла: «Если я умру, тебе библиотекой править, так уж не брось моих». Элла Дементьевна мне столько хорошего сделала! Я не могу ее подвести, поэтому предлагаю: хотите – приходите работать, не хотите – оставим все по-старому.
– Нам зарплата нужна! – воскликнула Нюра.
– Значит, жду завтра, – кивнула Нелли.
Маня с Нюрой вышли на улицу и побрели к метро. Самым расчудесным образом
Добравшись до этого места в разговоре, старухи примолкли и стали сосредоточенно допивать чай.
– А дальше-то что? – с любопытством воскликнула я.
– Ирка родила, – брякнула Маня.
Нюра бросила на подругу быстрый взгляд.
– Верочку, – каким-то странным голосом уточнила Маня.
– Ага, – с явным облегчением подхватила Нюра, – точно. Мы помирились.
– Ирина у нас прощения попросила.
– Сказала, что по глупости с нами сварилась.
– Мы ее простили.
– И Веру вынянчили.
– Ну, допустим, с девкой ты одна крутилась, – решила установить справедливость Нюра, – я в библиотеке пахала, в Малкине не жила.
– Охохоюшки… – протянула Маня, – не так уж там и плохо было. Верочка-то слабая уродилась, ветерок дунет – чихает, дождик польет – кашляет. Не ребенок, а чистая мимоза. Я с ног сбилась, не знала, как ей здоровье укрепить. А потом врач из поликлиники присоветовала: вы, говорит, девочку на лето в деревню везите, на три месяца – там парное молоко, свежие яички, воздух, овощи с огорода!
Маня решила последовать совету опытного доктора, а поскольку лишних денег в семье не имелось, то нянька поехала на их с Нюрой историческую родину, в деревню Малкино, надеясь найти там дешевое жилье. Каково же было удивление Мани, когда она узнала: хата Нюры давным-давно сгорела, а избушка, принадлежащая родителям Мани, стоит на месте, в ней до сих пор живет сестра Марии Андреевны.
И снова все устроилось замечательным образом. Верочка оказалась на природе и стала здороветь бешеными темпами.
– Тяжело ребенка без отца тащить, – вдруг ляпнула Маня, – но мы справились.
– Постойте, – удивилась я, – но Ира была замужем!
– Ага, – растерянно ответила Маня.
– Тогда почему о безотцовщине речь завели?
Маня отхлебнула из чашки и принялась натужно кашлять. Я терпеливо ждала, пока внезапно возникший приступ пройдет, но бабка старательно выдавливала из себя:
– Кха, кха, кха…
– Хорош уж кашлять! – хлопнула по столу ладонью Нюра. – Не ломай комедию!
Маня стихла.
– Ты, Маня, дура, заболталась и понесла. Ладно, Виоле можно рассказать, – сурово заявила Нюра.
– Ну… оно
– Вы обещали мне помочь! – напомнила я.
Нюра ладонью пригладила торчавшую «химию».
– Мы ведь отчего с Ирой помирились… ну, по какой причине она прощения просить стала, Лиса Патрикеевна…
– Ребеночка она нагуляла, – встряла Маня, – невесть от кого!
– Мы сразу поняли, в чем дело, когда ее по утрам тошнить стало.
– Нелли врача посоветовала…
– А та не взялась…
– Пожалуйста, поподробнее! – взмолилась я.
Маня подперла щеку кулаком.
– Ща, попробую…
После того как выяснилось, что домработницы являются полноправными хозяйками жилплощади, Ира прекратила всякое общение с женщинами. Только процедила сквозь зубы: «Моя полка в холодильнике верхняя», – и больше не сказала Нюре и Мане ни слова.
Состояние «холодной войны» длилось полгода. Потом Нюра приметила, что Ире плохо.
– Наша-то, гляди, бледная, прямо синяя стала, – сказала она однажды Мане.
– Тошнит ее по утрам, – вздохнула подруга.
– Да ну! – всплеснула руками Нюра.
– Ага, – кивнула Маня, – скоро, видимо, свадьба случится.
Но, вопреки ожиданиям женщин, никакой мужчина в жизни Иры не появился, зато девушка начала полнеть. В конце концов Нюра не выдержала и, подкараулив Иру в коридоре, задала ей в лоб вопрос:
– Ты ребеночка ждешь?
– Не ваше дело! – лихо огрызнулась Ирина.
Нюра внимательно посмотрела на дочь Эллы Дементьевны. У девушки тряслась нижняя губа, дергалось правое веко, под провалившимися глазами чернели круги.
– Мы с Маней пеленок нашьем, – тихо сказала Нюра, – распашонок всяких, чепчиков. Дело плевое: машинка есть, ситец и байку купим. Коляску нам Наташа с третьего этажа продаст, она давеча интересовалась, не нужен ли кому «экипаж». Дешево отдает. У нее же можно и высокий стульчик потом забрать. Конечно, кой-чего купить придется в магазине, но у нас с Маней на сберкнижке хорошая сумма скопилась… Не дрейфь, прорвемся! Неужто мы тебя бросим?
Ира разрыдалась и кинулась на шею врагине.
– Простите, ну простите меня… – причитала беременная, – я вас к маме ревновала… Она мной совсем не занималась, я вечно от нее слышала: «работа, работа», а с вами она и чай пила, и разговаривала много. Ну зачем вы у меня маму переманили?
– Дурочка! – ласково воскликнула Маня. – Мы ей по возрасту были ближе, не с ребенком же ей мужиков обсуждать. Она тебя сильно любила как дочку, а нас за родственниц считала. Или думаешь, что любовь, словно пирог, – если одному кусок отрезать, то другому меньше достанется?