Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
– Любую, – ответила я. – Картину снимает сам Никита Михалков, и он желает видеть на лице главной героини отсвет перенесенных страданий. С вами за последний год случались неприятности? Может, хомячка от поноса лечили или еще какая драма приключилась?
Рената плюхнулась в кресло, на ее розовой мордочке появилось выражение тяжелого раздумья.
– Хомяков не держу. Вообще животных не люблю, – сообщила она. – Ну какой от них толк? Лишь жрут да гадят. Вот новую шубку не купила, очень расстроилась. Подходит?
– Не совсем. Нужна душевная травма!
–
– Мы ищем девушку с неприятностями на личном фронте, – сузила я тему. – К примеру, бросил любимый, обманул, пообещал и не женился, нагло ушел к другой, а при этом врал, что у него временное увлечение…
Рената прикусила нижнюю губку.
– Че? Только такую возьмете?
– Да, – твердо ответила я. – Но лишь после того, как узнаю, в чем суть драмы.
Корсакова вскочила и в явном волнении принялась мерить шагами комнату. Я терпеливо ждала, пока она успокоится.
– Ладно, – решилась Рената, – и правда случилась со мной такая штука. Шекспир, блин, отдыхает! Почище, чем у Ромео с Джульеттой! Я бедная, а он – богатый, папа – академик, мама – художница. Денег – лом, квартира у предков суперская, дача. Я, правда, дома у него не была, но фотки есть. Хотите, покажу?
– Давай, – стараясь казаться равнодушной, кивнула я.
Рената метнулась в коридор и через пару секунд приволокла большой альбом.
– Во, глядите. Это я сфоткалась на ступеньках его подъезда.
– А говорила, что не ходила в гости к парню, – решила я уличить собеседницу в небольшом вранье.
– Так наверх не поднимались.
– Зачем же у парадного фотографироваться решила?
Рената хихикнула:
– Мимо мы шли, трепались о чем-то, и вдруг Кирюха обнял меня и говорит: «Тебе вон тот дом нравится?»
Девушка, начав рассказывать, на секунду задумалась, как будто мысленно перенеслась в прошлое. Потом тряхнула головой и продолжила. Я превратилась в слух…
– Шикарный дом, – кивнула Рената, отвечая на вопрос приятеля.
– Скоро мы с тобой в нем поселимся.
– Кто ж нас туда пустит? – усмехнулась Корсакова. – Трехэтажный особняк, небось квартир в нем – по пальцам пересчитать, и каждая миллиона на два тянет. Долларов.
Кирилл расхохотался:
– Верно. Сейчас тут мои родители живут, только они давно мечтают переехать в загородный особняк. Строили его четыре года, наконец закончили, на данном этапе вещи пакуют. Мама сказала: «Сыночек, эту квартиру запру до твоей свадьбы». Понимаешь?
Рената кивнула. Кирилл нравился ей чрезвычайно – симпатичный, воспитанный, с обеспеченными родственниками.
– Ну, пошли, еще погуляем, – заулыбался кавалер.
Рената в последний раз глянула на шикарный подъезд. Ей страшно хотелось запечатлеть себя на мраморных ступеньках пафосного здания, а потом показать снимок своей лучшей подружке Лиле Красновой. И тут у Кирилла зазвонил телефон.
– Да, Илюш, слушаю, – мгновенно ответил
Держа мобильный в руке, Кирилл глянул на Ренату.
– Постой секундочку тут, я за угол забегу, труба не берет.
Девушка улыбнулась:
– Хорошо.
Она отлично знала, кто сейчас пытался соединиться с Кириллом – его лучший друг Илья Каменев. Более противного парня, чем этот Илья, Рената в жизни не встречала. Один внешний вид его вызывал у Корсаковой ощущение брезгливости. Каменев был маленького роста, чуть ниже Ренаты, щуплый, мелкокостный, со странно-широким носом и слишком тонкими, злыми губами. Карие глаза Ильи походили на тараканов, так быстро они шныряли взглядом по сторонам, а темные волосы, подстриженные самым дурацким образом, под горшок, падали густой челкой на лоб. Не слишком чистая смуглая кожа со следами от юношеских прыщей дополняла картину. Ко всему прочему, урод Каменев считал себя настоящим Дон Жуаном, он был уверен, что все женщины просто мечтают занырнуть к нему в кровать, и вел себя соответственно.
Еще Рената хорошо понимала: в паре Кирилл – Илья последний был главным. Любимый, по непонятной причине, делался ниже ростом, услыхав голос Каменева в телефонной трубке. Но Рената знала и иное: хочешь захомутать мужика, не начинай занудничать, не пой с первых минут знакомства: «Эти твои приятели… Как они мне надоели…» Для мужчин дружба – святое дело, абсолютное большинство парней бросают невесту, решившую завладеть женихом в одиночестве. Нет, следует, крепко сжав зубы, изобразить полнейшую радость и мило чирикать: «Конечно, любимый, ступай с Петей (Ваней, Толей, Костей) на футбол! Отдохни, попей пивка, ты так много работаешь, тебе надо расслабиться. А я дома посижу, телик посмотрю, мне без тебя никуда идти неохота…» Вот появится штамп в паспорте, тогда можно будет и отомстить Пете (Ване, Толе, Косте) за все одинокие вечера в слезах возле телевизора.
Поэтому Рената старательно прятала чувства, испытываемые к Илье. По счастью, лично она с ним виделась всего пару раз и даже не отреагировала при первом знакомстве на абсолютно гадкое приветствие мужика. Каменев сначала окинул Ренату взглядом, а потом неожиданно спросил:
– Сиськи у тебя небось силиконовые? Обманываешь наивного Кирюху резиновыми клизмами?
Ошарашенная столь странным «здравствуйте», Рената заморгала, а Каменев поднял руку, больно ущипнул девушку за грудь и заржал:
– Не, извиняйте, своя, на желе похожа!
Когда Илья ушел, Рената, еле сдерживая слезы, спросила у любимого:
– Этот Каменев всегда такой… веселый?
Жених закивал:
– Илюха приколист. Он тебя проверял, имеешь чувство юмора или дура?
Корсакова постаралась улыбнуться. Ей очень хотелось стать законной госпожой Долговой, ради штампа в паспорте следовало потерпеть. А еще у Ильи имелась жена, Лола, та тоже производила не лучшее впечатление. Правда, выглядела она симпатично: мелкокудрявая, крашеная блондинка с наивно-голубыми глазами.