Монстры из хорошей семьи
Шрифт:
– Ага, – кивнула Нелли, – конечно. Да, кстати, это ведь твоя пачка?
– Да, – радостно воскликнула Алла, – я ее потеряла! Где нашли?
– На лестнице, – стараясь сохранить спокойствие, ответила Нелли. – Лифт не работал, пришлось пешком идти, поднялась на вашу площадку, вижу – лежит под батареей. Точно твоя?
– Да, – подтвердила Алла. – Вот, видите, верху стоит «Света», это телефон одной девчонки, она мне деньги должна. Я всегда на пачках нужное записываю.
– Ясно, – бормотнула Нелли. – Ну и беда с Ирой приключилась! Ты не ходи одна поздно, это опасно.
– Я по ночам не шляюсь!
Нелли погрозила пальцем:
– А Нюра мне
– Пусть не врет! – возмутилась Алла. – Я вообще дома не ночевала!
– Ничего себе! – всплеснула руками Нелли. – В тринадцать-то лет!
Алла нахмурилась:
– Хорошенького же вы обо мне мнения! В больницу попала.
– Ты?
– Я.
– А что случилось?
Алла отмахнулась:
– Глупость! Живот скрутило. Прямо из школы на «Скорой» увезли, подозревали аппендицит. А в больнице анализы сделали и сказали: «Операция не нужна, но на сутки задержим, чтобы понаблюдать». Отпустили на следующий день к обеду, пришла домой, а тут такое. Кстати, живот до сих пор ноет, мне велели гастроэнтерологу показаться.
– Отдыхай, деточка, – стараясь унять дрожь в голосе, сказала Нелли и ушла.
– Понимаете, что произошло? – спросила у меня заведующая.
Я кивнула:
– Да. Но каким образом девочка могла уронить пачку сигарет, если она находилась в больнице?
Нелли побарабанила пальцами по столу.
– Я чуть с ума не сошла, пока разобралась в ситуации. Даже съездила в больницу. Алла не врала, ее и впрямь привезли из школы и устроили в палате. Анализы оказались нормальными, и взрослого человека моментом бы отправили домой, но к детям – а напомню, что Аллочке на тот момент четырнадцати не исполнилось – отношение иное, да еще девочка усиленно жаловалась на боль. Вот ее и задержали на двадцать четыре часа.
– Стопроцентное алиби! – воскликнула я.
Нелли помотала головой:
– Вроде бы да, но… Она все продумала, до мельчайших деталей. Смотрите, врачи работают до трех, максимум до четырех дня. Потом специалисты разбегаются по домам, остаются лишь дежурный и пара медсестер. В девять вечера отбой, гасится свет, больным положено спать. Клиника переполнена, мест нет, и Аллу никто держать долго не собирался, ее предполагали выписать к полудню, оставили лишь для профилактики. Поэтому девочку положили спать не в палату, а устроили на передвижной кровати в самом конце коридора. Ну а теперь представьте: верхний свет не горит, отделение спит, медперсонал занимается своими делами. Что мешает тихо встать и поехать к дому? Больница не запирается, охраны нет, личные вещи висят на стуле. Кстати, не так давно одна из одноклассниц Аллы попала именно в то отделение, у нее как раз и был аппендицит, операцию сделали. Думаю, посещая подругу, Алла и разработала план. Одним словом, она убила Иру и вернулась назад. Алиби замечательное. И еще мерзавка сообразила: ей пока нет четырнадцати лет, а в те годы подростки освобождались от ответственности.
Нелли закашлялась, потом, справившись с приступом, продолжила:
– Она все рассчитала, но… уронила пачку сигарет. Торопилась, наверно, вот и не заметила пропажу. В принципе, найти убийцу было легко. Следовало опросить медперсонал и больных, может, кто и приметил девочку, шнырявшую ночью по коридорам. Только следователь не обратил внимания на сигареты, решил, что они Ирины.
– И вы промолчали?
Нелли кивнула.
– Почему? – возмутилась я.
Заведующая нервно потерла руки.
– Ну… в память об Элле Дементьевне… она
– А пачка сигарет? – вскочила я.
– Я же отдала ее Алле. Улика исчезла, – съеживаясь все больше, прошептала Нелли Ильинична. – Я не хотела… И потом – Алла могла и меня убить! Ее бы точно не посадили, даже если бы на нее пали какие-то подозрения. Возраст ведь детский, хотя она вон какая хитрая! Вы считаете меня… плохой?
По-детски заданный вопрос повис в воздухе. Нелли Ильинична снова принялась кашлять, через пару мгновений она слабым голосом спросила:
– Хотите мою версию последних событий? Того, что случилось с Верой?
– Сделайте одолжение, – мрачно кивнула я, – поделитесь соображениями.
Нелли Ильинична открыла ящик письменного стола, закрыла его, снова выдвинула, безо всякой видимой цели порылась в канцелярской ерунде, лежащей в нем, и наконец решилась:
– Понимаете, я была с вами предельно откровенна, не побоялась выглядеть некрасиво, честно призналась: я вычислила убийцу Ирочки. Знаю и мотив убийства: ненависть и деньги. Повторяю, я абсолютно уверена, что Элла Дементьевна нашла сундук и стала потихоньку распродавать раритеты, чтобы иметь деньги для воспитания дочери. Только ради Ирочки она пошла на такое! Святая материнская любовь!
– Давайте вы просто изложите цепь своих рассуждений без психологического портрета участников, – достаточно зло сказала я и моментально рассердилась на себя за проявленную резкость.
Но Нелли Ильинична не обиделась.
– Хорошо, – кивнула она. – Так вот, думаю, Ира знала, где хранятся ценности, поэтому и после смерти мамы не испытывала материальных затруднений. Ира любила Веру, а первую дочь вычеркнула из своей жизни. Алла, узнав правду о своем происхождении, принялась обдумывать план мести, следить за Ирой и случайно обнаружила тайник. Убив Иру, незаконнорожденная дочь, с одной стороны, отомстила за себя, с другой, лишила Веру матери, а с третьей, получила доступ к богатству. Знаете, Алла ведь ненавидела Веру.
– За что?
Нелли Ильинична скривилась:
– Вот уж глупый вопрос. За все! Сестра была любимой дочкой своих родителей, ее баловали, одевали, как куклу, исполняли ее прихоти. А что имела Алла? Суровые проповеди от Нюры и обноски с чужого плеча. Теперь по поводу богатства. Мне кажется, что Алла не сумела к нему подобраться. А потом Роман и Вера уехали на квартиру к Лене, в их комнате появилась жиличка… Вот мы и подошли к нашим дням, к последней трагедии. И я почти на сто процентов уверена: это Алла убила Веру или довела ее до самоубийства, что, в принципе, одно и то же. В общем, я прошу вас: найдите Аллу и накажите ее! А Вера никогда не была сумасшедшей. Просто плохо воспитанная девочка, но сейчас среди молодежи много таких.
– Можете дать координаты Аллы? – попросила я.
Нелли Ильинична развела руками:
– Нет. Честное слово! Поверьте – мы не общались. Алла сама не делала попыток к сближению, а мне… мне было элементарно страшно. Нет, она не знала, что я догадалась, но…
– И вы даже не предполагаете, где можно отыскать следы Аллы?
– Ну… кха, кха… э… в общем…
– Да или нет?
– Смотря… куда обратиться… э… э… в принципе…
Неожиданно мне стало противно. Похоже, Нелли Ильинична всю жизнь провела, словно черепаха, которая пугливо втягивает голову под панцирь при любом намеке на неприятность или опасность. Может, если сейчас напугать заведующую, дело сдвинется с мертвой точки?