Монстры Кремля
Шрифт:
Солнце висело довольно низко, до того момента, как зайдет совсем, оставалось несколько часов, а вокруг не было видно ничего, похожего на убежище, и не факт, что они таковое отыщут. Кроме того, устал за день здорово, и хотелось дать отдых гудящим ногам, снять со спины надоевший рюкзак.
Куда разумнее переждать темное время под крышей, если под ней, конечно, не свил гнездо кто-нибудь опасный.
– Ну, не… – на лице бритоголового отразилось сомнение.
– Мы проверим, что там, – сказал Андрей. – Лиза, вы остаетесь тут,
К полуоткрытой двери приблизились осторожно, когда потянул за ручку, та подалась без единого звука. Свет упал на уходившую вверх лестницу, безукоризненно чистую, без окурков и иного мусора, словно ее только что вымыли, стали видны тщательно побеленные стены.
Андрей ощутил слабый запах горячего воска – будто где-то рядом жгли свечи. Поднялись на несколько ступенек, и тут дверь качнулась и с грохотом захлопнулась.
– Мать ети, – пробормотал Илья. – Это как в том фильме ужасов, блин.
– Вы там в порядке?! – донесся снаружи крик Лизы.
– В порядке! – отозвался Андрей.
Глаза привыкали к полумраку, рассеянный свет падал сверху, где на лестничной площадке имелись окна, впереди виднелись четыре двери с номерами квартир, все обшарпанные, одна – с порванным дерматином. За спиной шумно сопел и время от времени почесывался Илья.
– А что там было дальше, в том фильме ужасов? – спросил Соловьев.
– А? Что? – бритоголовый нервно хихикнул. – Да сожрали всех, как обычно, кроме героя и бабы его…
Они поднялись выше, и Андрей толкнул стволом ближайшую дверь – та оказалась закрытой. Проверил другие три и убедился, что они заперты на замки, а это значило, что монстров там нет.
«Собаки», «гориллы» и остальные порождения катастрофы слишком тупы, чтобы пользоваться запорами.
– Слышишь? – неожиданно сказал Илья.
– Что? – Андрей замер и тут уловил монотонное поскрипывание – будто сверху, над ними, кто-то прохаживался, и старые, не особенно плотные перекрытия не в силах были скрыть этот звук.
Они поднялись еще на один марш, обнаружили на стене почтовые ящики, блестевшие от свежей, чуть ли не сегодня нанесенной краски. Двери второго этажа оказались распахнутыми, а в центре площадки стояло кресло, старое, покосившееся, с торчащими пружинами, но большое, как танк.
Поскрипывание затихло, и в доме царила полная тишина, так что слышно было, как на улице Лиза пытается разговаривать с Риком.
– Может, того, назад? Ну его? – прошептал Илья.
Андрей мотнул головой и зашагал дальше – неспешно, пытаясь ступать как можно тише. Уловив мягкое пошлепывание, замер, а когда на лестничную площадку вышел совершенно голый старик с длинной седой бородой, с трудом удержал палец на спусковом крючке.
– Чего встали-то? – спросил старик. – Заходите, раз уж пришли.
Одежды на нем не было вообще, а на лице сверкали огромные, фасетчатые, словно у пчелы, глаза.
– Мы… э-э… ну… пойдем, а? – промямлил
– Ну, уж нет, – старик нахмурился. – Мне пообщаться-то тоже охота, так что не выпущу!
Он поднял руку, и окно за их спинами захлопало рамами, точно птица – крыльями, ступеньки под ногами задвигались, да и вообще весь дом зашатался. А Андрей вспомнил, где видел этого… это существо – в том видении, где его глазам предстали картинки из будущего.
– Ладно! Ладно, – поспешно сказал он. – Мы согласны погостить до утра.
– То-то же, – старик опустил руку, и все успокоилось. – Пусть женщина ваша тоже заходит, будем знакомиться.
– Мы за ней сбегаем, ага? – с заискивающей улыбкой предложил Илья.
– Ты один, – старик понимающе улыбнулся. – Он останется, а то разбежитесь, словно тараканы…
Бритоголовый ушагал вниз по лестнице, а обитатель дома добавил:
– Пошли, чего стоять-то? Звать меня Василием Петровичем.
Андрей назвался, и хозяин повел его в ту квартиру, на двери которой красовалась латунная восьмерка.
Если сам дом выглядел только что отремонтированным, то здешнюю обстановку будто собирали по помойкам – ветхие стулья, промятый диван с коричневой обивкой, ковер на стене, такой вытершийся, что невозможно разобрать рисунок, холодильник ЗИС, изготовленный во времена Хрущева.
Старик уселся на диван, и Андрея поразило, насколько картинка из видения совпала с реальностью – врывающиеся в окно лучи закатного солнца, в них кружатся пылинки, на полу, высвечивая выбоины в старом линолеуме, лежит яркое желтое пятно.
– Вы – первые, кого я увидел за эти дни, – сказал Василий Петрович. – Ну, после того, что случилось-то… Первые нормальные, имею в виду, а разные уроды к дому подкатывали, но я их внутрь не пускал.
– Как «не пускал»? – спросил Андрей.
Оружия видно не было, да и бойцом старик не выглядел…
– Да ты ж заметил, – Василий Петрович махнул рукой. – Я когда проснулся-то утром пятого, то сразу понял, что один в доме выжил, даже не понял, а почувствовал, ощутил все, от подвала до крыши. Поначалу испугался, потом интересно стало – могу двигать чем угодно тут, как своим пальцем, починить что-то или сломать по желанию, но зато выйти не в состоянии… Пробовал, не получается – не в силах нога за порог переступить, да и вижу снаружи все плохо.
С лестницы донеслись шаги, недовольный голос Лизы, и в комнату вошел пришибленный Илья.
– Там двери все закрылись сами, кроме этой, – сообщил он, и показалась Лиза, ведущая за руку Рика.
– Располагайтесь, располагайтесь, – старик заулыбался, но лучше бы он этого не делал: беззубые челюсти смотрелись не особенно дружелюбно, а язык у хозяина дома и вовсе был синим. – Что еще странно-то, есть мне совсем не надо, хотя я и раньше-то не особенно много потреблял. Но тут вообще забросил, да и не пью, а то давно бы коньки отбросил…