Монстры Кремля

Казаков Дмитрий Львович

Девушка смотрела на Василия Петровича с отвращением и ужасом, но он этого не замечал, продолжал рассказывать, оживленно жестикулируя. Видно было, что единственный выживший обитатель дома, ставший кем-то вроде домового, соскучился по людям.

– А, да… – спохватился он минут через десять. – Вы-то, наверное, есть хотите?

– Может, вы нам отдельную квартиру выделите? – поинтересовалась Лиза и поджала губы.

– Это конечно, – Василий Петрович кивнул, засмеялся, от чего его борода затряслась, как веник, из которого вытряхивают сор. –

Совсем забыл, что значит быть человеком… Занимайте третью, это на первом этаже.

Девушка развернулась и поспешно вышла из комнаты, Илья последовал за ней.

– Мы сейчас устроимся, а потом я к вам вернусь, поговорим, – сказал Андрей. – Интересно, а вы ничего странного в пришедшем с нами пацане не видите?

Фасетчатые глаза позволяли их хозяину смотреть на мир не так, как остальным людям.

– В пацане? – удивился Василий Петрович. – Занятно ты его назвал, ему уже за двадцать. Ведет себя, правда, как двенадцатилетний, но они все такие, нынешние-то, – и он издал дробный старческий смешок.

Выходило странное – обитатель уцелевшего дома Рика попросту не видел.

Так кто же такой этот паренек, которого они подобрали, спасли от чудовищ на восточной окраине Москвы? И точно ли они его спасли или то «нападение» было инсценировкой, предназначенной для того, чтобы Андрей и его спутники взяли немого «ребенка» с собой?

От вопросов ныла голова, ответы найти было негде. Он развернулся и зашагал следом за спутниками – мимо кресла, на первый этаж, в квартиру номер три.

Здесь обстановка была куда более современной, чем в обиталище Василия Петровича, но какой-то обрывочной – будто помещение использовали не в качестве жилья, а для хранения отдельных предметов интерьера. На кухне стоял огромный современный холодильник, в большой комнате – стеллаж с книгами, а на стене висела «плазма» чуть поменьше бильярдного стола.

Смотреть ее предполагалось, видимо, сидя на полу.

– В холодильнике пусто, – доложила Лиза, едва Андрей переступил порог, – но зато и не протухло ничего, не воняет…

– Да и мы еще не все сожрали, – сказал Илья, брякнув рюкзаком об пол. – Но какой дедуган жуткий, он тут всем, типа, управляет, и если нас грохнуть захочет, то для нас без шансов, чики-пуки – и капец.

– Смотреть на него и то страшно, – девушка повела плечами. – А ты с ним разговаривал!

Последняя фраза, произнесенная обвиняющим тоном, предназначалась Андрею.

– Боюсь, что если бы я начал в него стрелять, то отсюда бы не вышел, – сказал он, наблюдая за Риком.

Мальчишка то и дело оглядывался, поеживался, по всем признакам чувствовал себя неуютно, но страха не показывал. Хозяина дома он не боялся, но словно сидел на сквозняке, мучился от неприятного запаха или ощущал нечто иное, создающее постоянный дискомфорт.

– Ладно, надо поесть, – сказал Андрей. – И я вернусь к Василию Петровичу, он звал побеседовать.

Илья вытаращил глаза и перекосил рожу, изображая величайшую степень отвращения, а Лиза заявила:

– Я

с тобой не пойду.

Так что после ужина, на который потратили не так много времени, Андрей отправился на второй этаж один. Автомат брать не стал, а вот «ПМ» в карман сунул – просто на всякий случай, мало ли что хозяину в голову взбредет.

Василий Петрович обнаружился на том же диване – похоже, он даже позы не сменил.

– Ага, пришел! – обрадовался старик. – Давай, рассказывай, что в мире деется, где вы побывали, что видали. А то я-то почти ничего и не вижу, только вокруг дома. И заодно в шахматы сыграем, я их страсть как люблю, а перекинуться-то в последние дни было не с кем…

Возражения Андрея насчет того, что он играть не умеет, не были услышаны, и посреди комнаты объявился маленький столик с доской на нем. Задвигались по белым и черным клеткам фигуры, Василий Петрович принялся сыпать шахматными присказками вроде «пешку отдал – как дочь продал» или «слон да конь – все в огонь».

Ну, а Соловьеву в какой уже раз пришлось рассказывать о путешествии из Нижнего в Москву.

Первую партию хозяин выиграл, вторую – тоже, а вот третья непонятно как свелась к ничьей. К тому времени, как ее закончили, за окнами стемнело, и по щелчку пальцев хозяина дома зажегся свет.

– Для твоих я тоже включил, – пояснил Василий Петрович. – Что, еще партейку?

– Нет, хватит, – Андрей поднялся и подошел к окну: от непривычной нагрузки голова потяжелела, вдобавок давала о себе знать накопившаяся за день усталость, и сильно хотелось спать.

Виднелись груды развалин, роща из дюжины «секвой» на севере, остальное тонуло во мраке. Но прямо на западе темноту разрывали лиловые вспышки, снопы искр взлетали в черное небо.

– Что это там? – спросил он.

– А? Горит-то? – уточнил Василий Петрович. – Вот уж не знаю, но каждую ночь такое, то сильнее, то слабее.

Вспышки выглядели много ярче, чем две ночи назад, когда Андрей видел их от станции метро «Электрозаводская», и возникали, похоже, как раз над Кремлем, ну или над тем участком Москвы, где тот раньше находился. Что там происходит, понять было трудно, и с этого расстояния все напоминало бесшумный салют или затянувшуюся аварию на электростанции.

– Ладно, пойду я спать, – сказал он, повернувшись к хозяину. – Спокойной ночи.

– Спокойной, спокойной, – отозвался старик и захихикал, точно фраза собеседника показалась ему смешной.

Вернувшись в квартиру номер три, Андрей обнаружил, что Рик и Лиза спят, а Илья с автоматом на изготовку сидит в прихожей.

– А, это ты? Не сожрал тебя тот дряхлый упырь? – обрадовался бритоголовый. – Попытался телик включить, когда свет зажегся, да тот ничего не показывает… Сплошь расстройство.

– Ты что, дежурить собрался?

– А как же, – посуровел Илья. – Тому челу верить нельзя, да он и не чел больше, а хрен знает кто, поэтому первую часть ночи я посторожу, затем подругу разбужу на смену…