Монстры под лестницей

Воджик Хельга

– Бойся живых, а не мертвых, – я набрал полную грудь воздуха и шагнул на землю вечно спящих.

* * *

Кладбище не подвело! От земли поднимался туман. Сизая дымка окутывала могильные плиты, делая их похожими на зубы. Очень много зубов, торчащих в разные стороны! И среди них… Я вздрогнул: прямо передо мной из зловещего морока показалась огромная тень монстра! Черное, как сама тьма, хтоническое создание выбросило щупальца к небу, опутало ими небо и проглотило солнце! И тут от них отделились магические сгустки и черными молниями метнулись на меня. Я зажал уши и упал на землю.

Сырой

запах земли ударил в ноздри, а над спиной с леденящим душу криком пронеслась стая ворон.

– Вот черт! Это всего лишь птицы!

Я поднялся, вытер нос рукавом и пошел к бездвижному монстру. Чем ближе я подходил, тем яснее видел перед собою дерево. Назвать его обычным язык не поворачивался. Но и чего-то сверхъестественного тоже не было.

– А это всего лишь дерево, Макс.

Старик назвал его Стражем. И теперь я понимал, почему. Казалось, это дерево – застывший черный фонтан: его толстые узловатые ветви, выброшенные вверх, как щупальца спрута, делали дугу и почти касались земли. А некоторые, не в силах выдержать свой вес, толстыми змеями текли между могил. Это кладбище выросло вокруг дерева, а не дерево было посажено тут.

Я осторожно прикоснулся к ветке. Она была холодная, шершавая, уснувшая. По спине пробежал холодок. Я поднял голову – на этом дереве не было ни листочка!

– Просто старое, мертвое дерево.

Мои слова звучали чуждо, но успокаивали.

– Сейчас быстро найдем деда и пойдем домой.

И тут я понял, как ошибаюсь…

Десятки и сотни надгробий росли из земли, как грибы после дождя. В этом маленьком городе слишком много мертвецов! Каким же я был болваном! Да тут и за неделю не осмотреть все! Хуже того, тут можно бродить кругами, плутать и натыкаться на одни и те же скорбные даты и имена. И как среди всех мне отыскать моего деда?

Но не попытаться я не мог. Так и ходил от надгробия к надгробию, читая незнакомые имена, годы жизни и смерти, последние слова близких. Время от времени я бросал взгляд на черные ворота, всегда зная, где выход из царства Аида.

Опрятные и заброшенные, большие и поменьше, дорогие и совсем простенькие плиты… Но все были не те. Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, немало.

В животе заурчало от голода. В тишине погоста – словно медведь в берлоге заворочался. Я почувствовал, как запылали уши. Мне было стыдно перед мертвецами!

– Как же мне тебя найти! – с досады крикнул я.

Мой голос растворился в тишине. Распался на атомы и исчез. А вместо эха я услышал карканье.

Метрах в десяти от меня сидела большая черная птица. Ворон наклонил голову и уставился на меня блестящим глазом. Это уже было чересчур.

– Вы меня преследуете? – страх уступил место злости.

Я прямо шкурой почувствовал, что еще немного – и вся эта готическая эстетика мутирует в истинно лавкрафтовский ужас или ромеровской [12] рукой ухватит прямо из-под земли за ногу.

12

Джордж Ромеро, режиссер фильмов о зомби.

– А может, ты мне путь указываешь? – я сжал кулаки и сделал шаг к птице.

Ворон перепрыгнул на другую плиту, пару раз чиркнул клювом по камню. Но

стоило мне подойти ближе, вновь перелетел. Я следовал за птицей, пока в какой-то момент она просто не взлетела вверх и не скрылась из вида. А я остался стоять посреди могил, окончательно потеряв ориентир.

– Окей, – капитулировал Бравый Макс. – Это поражение.

– Нет, чудак, – ответил Макс Всезнайка, – Это ведь не плановая застройка. В этом «городе» все жильцы лежат в одну сторону.

И я пошел. Просто шел прямо, и когда увидел черные ворота, то нисколько не удивился. Я вышел на тропинку и пошагал через парк. Графа и его человека я в тот день больше не встретил. Зато встретил Марго, которая была столь любезна, что подвезла до дома, а по пути угостила обедом шахтера.

– Угощайся, – Марго откинула салфетку, и на меня пахнул аромат пирожков. – Обед шахтера [13] .

– Знаете, – уплетая божественной вкусноты угощение, сказал я, – я хотел стать фотографом, но с такими аргументами я пересмотрю свои планы.

13

Марго явно приготовила мясные пирожки Корниш Пасти (Cornish Pasty) – обед шахтера. Национальное корнуэльское блюдо, известное со средних веков и популярное по всему миру.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Макс. Шахтерские пирожки можно есть и без работы в шахте.

– Тут я совершенно с вами согласен!

Я раздумывал, уместно ли взять еще один, но Марго сама предложила добавку.

– А вы знали моего деда? – без особой надежды спросил я.

– Сомневаюсь, что его кто-то знал, – засмеялась женщина. – Я всего лишь работала на твоего деда, как и моя мать до того. Кстати, мой контракт бессрочный. Так что, если вы покинете дом, я вновь буду за ним присматривать.

– До конца жизни?

– Выходит, что так.

– То есть вы ни разу не видели моего деда, – на всякий случай уточнил я.

– Я видела чеки от него, и этого вполне достаточно.

– Чеки, – протянул я, вспоминая фильмы про сыщиков. – А они вам почтой приходят?

Марго кивнула:

– Хочешь, чтобы я сказала тебе адрес отправителя?

– Вы чертовски умны для женщины с такими прекрасными кулинарными данными!

Марго рассмеялась.

– Хорошо, я гляну. Но думаю, адрес тот же, что и у нотариуса в вашем завещании.

– Хм.

Я почесал макушку. Лезвие Оккама [14] перерезало пуповину только зарождающейся истинно шерлоковской истории. Но еще один кусочек, как влитой, встал в душевную прореху. Сытость и блаженство совершили переворот, полностью подчинив разум.

Я абсолютно уверен, что людей, которые держат при себе свежую выпечку, следует причислять к волшебникам. Ведь нет большего счастья, чем спрятать в родное брюхо ароматный сочный пирожок, а лучше – два или три.

14

Бритва Оккама, общий принцип утверждающий: «Не следует множить сущее без необходимости», то есть из всех объяснений явления стоит выбрать самое простое.