Мор мечей
Шрифт:
Кронмир приписал свои мысли и дневные наблюдения к отчету, плотнее его свернул и прикрепил к правой ноге птицы. Утром, съев кусок колбасы, она устремилась прочь от восходящего солнца. Они видели, как бьют огромные крылья и как птица мчится на запад почти по прямой линии.
Два часа спустя они вернулись во Тьму. Никто этого не хотел, а собака села и завыла. Но потом все же пошла за ними.
Теперь они были настороже. Стило им войти во Тьму, они сразу почувствовали неладное – не говоря уж о том, что собака выла, кони насторожили уши, а люди мгновенно упали духом. Они
К западу от нее Жизель обнаружила следы. Они шли прямо вперед и казались такими же неестественными, как тишина вокруг, – идеально ровная линия, а идущие как будто делали шаги одинаковой длины. Следы не огибали ни свинарник, ни низкий каменный забор, они шли поверх них. Путники, кто бы они ни были, перебрались через каменную стену четыре раза на протяжении двадцати шагов.
Жизель бродила вокруг следов, а Кронмир проехал по ним до глухого леса. В зарослях пели птицы.
– Утром, – произнесла Жизель. – Самое ранее – ночью.
– Я, наверное, поеду дальше один, – сказал Кронмир.
– Вряд ли, – отозвалась Жизель. – А вот Томазо я бы отослала домой.
Они посмотрели друг на друга. Томазо покачал головой.
– Не позорьте меня. Я рыцарь.
Жизель взяла его за руку.
– Сэр Томазо. Скорее всего, мы все умрем.
– Или хуже, – заметил коричневый. Это были его первые слова за несколько дней.
Сэр Томазо сделал лихое лицо.
– Возможно. Но есть мы будем вкусно.
Они поднялись на холм. Следы шли через лес на вершину и спускались с другой стороны. Под десятифутовым обрывом обнаружились два тела. Одно – мертвое. Другое… человек со сломанными ногами лежал неподвижно, открыв глаза.
Живой.
Или нет.
– Стоять, – велел Кронмир и взялся за балестрино. Крикнул: – Эй! Ответа не было.
– Эй? – Он подъехал ближе.
– Это те, кого зовут немертвыми, – вмешалась Жизель. – Потому что они… не мертвы.
Кронмир слышал о таком, конечно. Но никогда не видел.
– Мать твою.
Собака залаяла.
Лицо немертвого было спокойным. Глаза – тело принадлежало молодому красивому мужчине – не моргали.
У другого тела глаза были закрыты.
Жизель разглядывала следы.
– Все пришли отсюда. Первый свалился и умер. Или что там с ними случается, когда ломается хребет. Второй упал сверху, а третий обошел и увел за собой других. Вот. – Она указала на новый след, в нескольких шагах от первого, спускающийся вниз.
Кронмир начал понимать. Или подумал, что понимает.
Собака надрывно выла.
– У них есть собственная воля, но ничтожная, – решил Кронмир.
Жизель резко повернулась, и в это же мгновение взгляд немертвого стал сосредоточенным.
Тело как будто выдохнуло облачко тумана. Бледно-серые щупальца двигались быстрее мысли – десяток тянулся к Кронмиру, а остальные к Жизель. Кронмир шарахнулся вправо и всадил болт в голову твари. Глаза немедленно закрылись – яда смертоноснее черного герметического зелья в империи не знали.
Щупальца
Собака надрывалась. Шерсть на холке стояла дыбом, и собака казалась дикой и опасной. Кронмир сплюнул. Отошел на несколько шагов и начал дышать очень осторожно – так же, как дышал бы, окажись рядом ядовитый газ. Сплюнул еще раз и посмотрел на Жизель. Та замерла на месте.
Не отрывая от нее взгляда, он перезарядил оружие.
– Посмотрите на меня, – тихо сказал он.
– Оно меня коснулось, – ответила она, сдерживая страх в голосе. Не очень успешно. – Да хранит меня Мать лесов. Я видела его. У него есть пасть. Пресвятая дева… – Она упала на колени.
– Что там происходит? – спросил Лупи.
– Не спускайтесь! – крикнул Кронмир. – Жизель, посмотрите на меня.
Он вытащил из пояса стеклянный фиал.
– Я не собираюсь подходить близко. Простите. Поймаете?
– Надеюсь, – мрачно сказала она.
Он кинул сверкнувший в воздухе фиал. Руки Жизель немедленно свело судорогой.
– Оно пытается захватить меня.
– Постарайтесь справиться с ним.
– Убейте меня, если я сдамся.
– Разумеется. А теперь наклонитесь и возьмите фиал.
– Оно играет со мной, потому что ему нужны вы.
– И как же вы заставите меня подойти?
Она кашлянула и упала. Слишком далеко от фиала.
– Коричневый, – подозвал Кронмир.
– Я здесь.
– Я собираюсь ее спасти. Ты видишь, как это работает.
– Да.
– Если у меня не выйдет, убей обоих и уходи. Расскажи Петрарке все, что здесь видел. Это твой долг.
Кронмир положил балестрино на землю.
– А как я узнаю, что все в порядке? – разумно поинтересовался коричневый.
Жизель проигрывала борьбу.
– Если не сможешь нам доверять, убей.
Кронмир вынул еще один фиал и, повернувшись к ней спиной, проглотил его содержимое. Долго кашлял.
– Непохоже это на вас, – заметил коричневый.
Кронмир думал так же, но все равно двинулся вперед, безоружный. Чтобы коричневому было легче его убивать, если что.
Она лежала на земле. Чужая воля уже одолевала. Кронмир опустился рядом с ней на колени, и Жизель дернулась.
Собака все выла и выла, исполняя настоящую песнь ненависти.
– Посмотрите на меня.
Оно хотело, чтобы он оказался ближе. Кронмир придвинулся так близко, что мог бы поцеловать ее. Взял ее за руку – и в мгновение ока Жизель оказалась в боевом захвате. Оно боролось. Кронмиру было все равно.
Облачка бледного серого тумана собрались вокруг ее рта, и в ее глазах отразился ужас. Левой рукой Кронмир схватил ее за волосы, как грубый любовник, запрокинул голову. Правой подхватил с земли фиал и влил содержимое ей в рот. Серые щупальца лезли ему в глаза, серые черви дергались, зубастые пасти скалились, как крошечные демоны. Кронмир положил руку ей на горло и заставил ее проглотить зелье – так он насильно вливал бы в человека яд. После этого он перекатился через Жизель, отбрасывая ее как можно дальше от себя.