Мор. Книга вторая
Шрифт:
– Я не хочу…
– Поздно не хотеть, – сказал Адам. – Давай просто сделаем это.
– Что с тобой будет?
Адам повернул голову и с интересом заглянул мне в глаза. Затем отвернулся и лёг прямо.
– Ты беспокоишься – это хорошо! – похвалил он и объяснил: – Ничего со мной не будет, как и всегда. Мой Дар – анализировать чужое воздействие. Я как огромный ходячий анализатор. Доктор Неру пропустит твой Дар через меня, и на выходе увидит готовый результат.
– Поэтому он на тебя не действует?
– Поэтому.
– А
У меня оставались сомнения, но Адам хихикнул и тут же развеял последние из них.
– Исследование будет идти долго, я скорее всего усну. Не хочу во время сна датчики смахнуть и пустить всё насмарку.
– Мистер Мор, следуйте указаниям, – повторил голос из динамика.
Адам снова повернулся ко мне.
– Ради этого мы здесь, Мор. Ради этого ты здесь. Делай, как говорит доктор. – Он нахмурился и заворчал: – Только меня не буди, пока не закончите, дай хоть немного вздремнуть. Мне до вечера беготни предстоит – врагу не пожелаешь!
– Хорошо, – шепнул я, громко ответил наблюдающим за нами врачам: – Я готов! – и исследование началось.
Я впервые мог наблюдать за Адамом в тот момент, когда касался его и когда его касался мой Дар. Он лежал передо мной, оголённый по пояс и стянутый ремнями. Я дотронулся до его оголённой кожи. У Адама сбилось дыхание. Я хорошо видел, как его грудная клетка зашлась в мелких, прерывистых вздохах, затем он затих – всего на миг, – и вздохнул спокойно. Его Дар работал, а мой не мог ему навредить.
Так повторялось несколько раз. Голос из динамика руководил моими действиями, а я воздействовал на Адама своим смертоносным Даром. Я желал ему быстрой смерти, наоборот, медленной, мы, кажется, перебрали все её варианты по продолжительности. Мой Дар действовал на него, учёные фиксировали результат, а я всё смотрел и смотрел: как у Адама сбивается дыхание, а кожа покрывается мурашками, как он ворочается и вздрагивает, когда мой Дар пытается убить его.
Адам и правда уснул. Прямо на лабораторном столе, связанный и обездвиженный. Его тело всё меньше реагировало на мои прикосновения. Мне было видно это безо всяких приборов и датчиков.
Пару раз мы прерывались, когда этого требовала доктор Неру. Я сидел, смотрел на спящего Адама и думал. Он привёз меня сюда ради этих исследований. Кто знает, что он испытывает сейчас? Только лишь воздействие моего Дара на своё тело, на свой собственный Дар? Или нечто большее? Чувствует ли он смерть?
– Перенесите руки на виски подопытного. Запустите мгновенную смерть, – продиктовала доктор Неру.
Я последовал её указаниям. Мы сидели в лаборатории уже несколько часов. Адам спал, а я устал, хотел отдохнуть и поесть.
– Долго ещё?
– Почти закончили, – ответила доктор Неру. – Давайте теперь медленно, мистер Мор.
Я отпустил виски Адама, встряхнул руки, словно стряхивая с них предыдущий заряд Дара, и опустил
«Умри медленно», – пожелал я, желая этого меньше всего.
Адам, как и сотню раз до этого, задышал резко, прерывисто, а затем вдруг захрипел и задёргался в ремнях. Я отдёрнул от него руки.
– Что происходит?!
Доктор Неру не успела мне ответить. Адам громко застонал, рванулся вверх так резко, что ремни заметно врезались в кожу – наверняка синяки останутся, – и проснулся. Он дышал урывками и оглядывался кругом в полной растерянности.
– Мы в лаборатории, Адам. В Чикаго, – шепнул я, помогая ему сориентироваться.
Адам услышал мой голос, откинулся на кушетку и снова потянул руки из ремней.
– Развяжи, – хрипло попросил он. – Мор, развяжи, пожалуйста.
Я расстегнул пряжки на ремнях, и он смог сесть.
– Куртку, – попросил он, а получив её, зашарил по карманам, выудил сигареты и закурил.
Его глаза были прикрыты, Адам всё делал наощупь.
– Адам, не кури, пожалуйста, в лаборатории, – раздался из динамика голос доктора Неру, на что ангелочек вытянул вверх средний палец и повертел им из стороны в сторону, давая как следует разглядеть.
– Да пошла ты! – ругнулся Адам. Беззлобно, но очень устало. – Мне нужна передышка.
Он спрыгнул с кушетки, его ноги подогнулись, и он чуть не упал. Я подхватил его.
– Мор, – заскулил он. – Не трогай, пожа-алуйста. Мне… нужен… отдых.
Адам оттолкнул меня, шатаясь добрёл до ближайшей стены, прислонился к ней и тяжело сполз на пол.
– Дай вздохнуть, – попросил он. – Хоть пару минут.
Адаму понадобилась не пара минут, а все десять. Он курил одну сигарету за другой, и постепенно цвет его лица перестал сливаться с выбеленными стенами.
А я все эти десять минут сидел на своём месте и боялся задать самый главный вопрос.
– Исследование на сегодня остановим. Продолжим в следующий раз, – раздалось из динамика.
Всё. Закончили.
– Что ты чувствуешь, Адам? – спросил я, испугавшись, что, если не сейчас, то больше никогда не осмелюсь на это: узнать правду. – Что ты чувствовал сейчас, когда я касался тебя?
– Чувствовал, что ты касался меня, – ответил Адам, доставая очередную сигарету. Она была последней, и он смял и бросил пачку в угол.
– Ты чувствовал, как мой Дар убивает? Ты чувствовал смерть?..
Адам не ответил. Только посмотрел на меня сквозь золотистую прядку волос, упавшую на лицо. И я всё понял сам: он чувствовал. Каждую смерть, что я желал ему – он чувствовал.
– Но как… – я захрипел и закашлялся. – Зачем?!
– Мой Дар умеет анализировать, фильтровать болевые ощущения ему не дано. Но твой Дар мне не страшен. Не парься, Мор, – отмахнулся Адам. Он поднялся и опробовал себя в вертикальном положении. Улыбнулся: не упал. – Забей! Мне не впервой.