Мор
Шрифт:
– Очень интересно, – задумался я.
Не эту ли шкатулку искал отравитель? Но если он ее искал, то почему не нашел? Времени-то было в избытке. Неужели запаниковал? Непонятно.
– Ну господин Март! – едва не подпрыгивая на месте, заторопился паренек. – Будете открывать? А можно мне?
– Стой ты! – вновь осадил его Юозас. – Нам не с руки с эдакой мерзостью дело иметь!
– Да и мне тоже, – поморщился я. – Ладно, такие вещи с кондачка не решаются, надо подумать.
–
– Надо подумать. Никуда не уходите и ничего больше не трогайте.
Я погрозил жандармам пальцем и вышел из квартиры. Спустился на крыльцо, подошел к закутавшемуся в плащ кучеру и распорядился:
– А езжайте-ка вы, милейший, пока за доктором каким, в ядах разбирающимся…
– А что так?
– А надо.
Кучер больше вопросов задавать не стал и укатил, а я постоял на улице, потом накинул на голову капюшон и зашагал к винной лавке. Спустился в узкий подвальчик, вдоль дальней стены которого были выложены на бок бочки с ввернутыми кранами, и требовательно постучал по прилавку ребром серебряной монеты.
– Чего вам, господин хороший? – встрепенулся дремавший прямо тут же на тюфяке продавец. – Какого вина изволите?
– «Рубин Заката» в бутылях есть?
– А то! – задрав вязаную кофту, парень почесал пузо и зевнул: – Возьмете?
– А получше что-нибудь?
– Куда уж лучше? – удивился продавец. – Полгроша за бутыль с обменной тарой!
– Недешево, – согласился я. – И часто берут?
– Берут иногда…
– А сегодня?
– А вам-то чего? – насторожился парень. – Странные вопросы вы задаете, господин хороший! Покупать-то будете чего?
– Да мне, милейший, дюже охота знать, какая такая сволочь к моей дражайшей супруге сегодня наведывалась, – крутя меж пальцев серебряную монету, пояснил я. – Поможешь?
– Да не помню, честно говоря… – замялся продавец.
Я позволил грошу выскользнуть из руки, тот прокатился по прилавку и зазвенел на каменном полу по ту сторону решетки.
– А ты подумай.
– Не, ну продал сегодня бутылку, было дело, – вновь почесался парень и как бы между делом наступил на монету.
– А не господин ли Бергис из соседнего дома покупателем был?
– Какой! – махнул рукой заметно повеселевший продавец. – Господину Бергису мы вино на заказ возим. А этого хмыря никогда раньше не видел. Здоровый такой, морда поперек себя шире. Вы, если его найдете, на скандал не нарывайтесь. Такой узлом завяжет и не поморщится.
– Вот как? – вздохнул я. – А одет был как?
– Да разве упомнишь? – пожал плечами парень. – Постоянно ведь – то один, то другой.
– И все же?
–
– Да по такой погоде все через одного в серых плащах ходят! – возмутился я.
– Ну извиняйте! – развел руками парень. – Не знаю ничего больше.
– Бестолочь! – разыграв разочарование, выругался я, поднялся по лестнице на улицу и поежился из-за летевшего прямо в лицо снега. Из-за снега и не только.
Решили со мной в игры поиграть? Ну-ну. Поиграем.
Вернувшись в квартиру, я проигнорировал вопросительные взгляды жандармов и уселся на кровать рядом с мертвецом. Витаутас походил-походил вокруг, а когда Лазас спустился встретить доктора, не выдержал и взмолился:
– Господин Март! Ну надо же посмотреть, что внутри. Сил ведь нету никаких терпеть!
– Хочешь – смотри, – поморщился я.
– Можно?! – обрадовался парень.
– Давай, – разрешил я.
Тянис немедленно переставил шкатулку на тумбочку, опустился на одно колено и вытащил нож.
– Ты что делаешь, стервец?! – взъярился вернувшийся в комнату Юозас, но парень уже надавил и раздался щелчок сломанного замка.
– Ай! – тут же вскрикнул Витаутас. – Здесь игла выскочила!
Меня с кровати будто подбросило.
– Оцарапался?!
Но паренек ничего не ответил – без сознания он повалился на пол, и даже лекарь не смог ему помочь. Витаутас Тянис умер, а шкатулка… шкатулка оказалась пуста.
Оставшиеся до полнолуния дни я безвылазно просидел у себя на квартире. Ел, спал, читал и думал. Думал, думал, думал. А когда от нехватки информации начинала пухнуть голова, вновь принимался шуршать страницами толстенных томов из монастырской библиотеки.
В дверь постучали под вечер, когда на небо уже начал взбираться серебристый диск полной луны. Я впустил в квартиру Юозаса Лазаса и снял с вешалки плащ.
– Вызывали? – уточнил жандарм.
– Да. Сегодня будем брать.
– Вдвоем? – охнул бугай.
– Сам справлюсь, – усмехнулся я, прицепил на ремень чехол с ножом, сунул в карман наполненную песком кожаную дубинку и с дорожной сумкой в руке вернулся в прихожую. – Ты меня, главное, в башню ратуши проведи.
– Зачем?
– Сам увидишь.
Мы вышли на улицу и зашагали по будто бы вымершему городу. Напротив здания тайной жандармерии горели фонари, но дальше сгущались вечерние потемки. Обыватели предпочли запереться в домах задолго до наступления сумерек, и теперь мы клацали башмаками по заледеневшей мостовой в гордом одиночестве. Жандарма это пугало, меня – нет. Скорее забавляло.