Мораль святого Игнатия
Шрифт:
– В любом случае надо выяснить, что подчиняет их нашему калибану. Мы ничего не получили в четырех случаях, но ...
Гораций, не дослушав, кивнул.
– Да, Дюпон. Я и сам подумал. Раз он сам заговорил о нём... Надо понять. Их также разумнее свести вдвоём - де Венсана и Дюпона.
Дюран кивнул, потом задумчиво спросил - и не столько друга, сколько самого себя:
– Что может заставить мальчугана шестнадцати лет усомниться в божественном Провидении? При чём тут Бисетр и Сальпетриер - сумасшедшие дома? Что может заставить Филиппа увлекаться демонологией? 'Окрестить чёрную жабу Венсаном....' Это оттуда. Пугает меня всё это, - бросил Даниэль задумчиво.
Дюпона это не расстроило - в библиотеке были интересные книги и удобный, обитый мягким плюшем диван, установленный отцом-библиотекарем под внушительной надписью: 'Hic mortui vivunt, his muti loquintur'14 Юноша предусмотрительно запасся пакетом с пирожными 'ганаш', которыми щедро снабдил его отец повар, и сразу после обеда приступил к дежурству, взяв с полки том - 'Physiologie du Gout, ou Meditations de Gastronomie Transcendante', 'Физиологии Вкуса, или Размышлений трансцендентной Гастрономии...' великого Жана Ансельма Брийя-Саварена, которую не без оснований называли 'гастрономической библией', методично поглощая одно пирожное за другим и глотая страницы. Его не отвлекали ни снующие по полу мыши, ни охотящийся на них толстый коллегиальный кот Амадеус, специально выпущенный на охоту в этот час - Гораций де Шалон счёл, что их возня поможет ему скрыть своё присутствие.
Через четверть часа в библиотеке появился Лоран с толстым томом грамматики Эммануила Альвареса, которую его попросил отнести и сдать отец Петивьер, разумеется, по просьбе Шалона.
Однако, ничего не произошло.
Лоран де Венсан, увидя Дюпона, проинформировал его о поручении отца Жана, Мишель нашёл нужный формуляр, забрал книгу и вычеркнул её из списка. Лоран двинулся было к двери, но обернулся, окинув Дюпона внимательным взглядом. Тот ответил ему взглядом спокойным и несколько задумчивым. И лишь когда за Лораном зарылась дверь, Дюпон вышел из-за стойки с формулярами, сел на диван и долго невидящим взглядом смотрел на книжные ряды на полках.
Из этой пантомимы отец Гораций понял мало. Было очевидно, что Лоран предпочитал не обострять отношения с Дюпоном, тот же, не выказав никакой радости от визита де Венсана, всё же ничем не проявил и неприязни.
Всё это ничего не объясняло и не проясняло.
Раздосадованный отец де Шалон, тихо покинув библиотечный корпус, направился к себе в спальню, чтобы предаться там горестным размышлениям. Он не любил чувствовать себя бессильным. Не зажигая свечи, хотя за окном уже сгущались осенние сумерки, сидел у окна за столом, и тут неожиданно заметил Лорана де Венсана. Тот спокойно, не таясь, шёл по садовой дорожке к запруде. Шалон видел, как он присел на скамье у пруда, закинув руки за голову и мерно покачивая ногой. Вся его поза говорила о расслабленном спокойствии и прекрасном настроении.
Это окончательно взбесило отца Горация. Этот сосунок задал ему загадку, которую он не мог разрешить? Гораций осторожно вышел в парк и тихо направился к тому месту, где видел де Венсана. Тот по-прежнему
Возможно, Лоран заметил слежку и хочет таким образом в ней убедиться? Или идёт именно туда, куда ему нужно?
Терять было нечего. Гораций схватился за дубовую ветвь, подтянулся над ней и стал с ловкостью белки подниматься по стволу, вскоре оказавшись на уровне мансарды. В серых, тёмных от дождевых потеков окнах он ничего не увидел. Нигде не горел свет, всё было серо и пусто. Зачем же мальчишка полез туда? Ещё несколько минут ничего не происходило. Де Шалон не хотел спускаться, пока Венсан не прошел бы обратно в спальный корпус, но тот не появлялся. Столь же нелепым выглядело предположение о том, что Венсан решил заночевать на тёмной пустой мансарде.
Здесь, однако, усилия отца Горация были вознаграждены. Де Венсан, удостоверившись на тихой лестнице, что за ним никто не пошел, зажег потайной фонарь, и короткий проблеск света, тут же и пригашенный, был замечен рысьими глазами отца де Шалона. Мальчишка снова помедлил, затем прошёл по коньку крыши, подошёл к третьему окну и исчез, надо думать, присев на корточки. Бог весть, что он там делал, но через десять минут Лоран снова показался у выхода из тёмного лестничного пролёта. Он озирался по сторонам, но никого не заметил, скрывшись, наконец, в спальном корпусе. Де Шалон осторожно спустился на землю.
Странно, но Гораций почему-то не хотел идти на мансарду. Не хотел по непонятной для него причине, но само нежелание было ощутимей любого непонимания. Гораций де Шалон привык вычленять в себе подобные чувства. Ему не следовало туда идти, вот и все. Он быстро поднялся по запасной лестнице в учительский корпус, переоделся, и спустя минуту появился в спальне учеников, где отец Дюран уже укладывал мальчиков спать.
Глава 6. Молчуны и пророки.
Глава, которая, к сожалению отцов-иезуитов, ничуть не проясняет ситуацию,
но свидетельствует, что иногда причиной пророческого дара
может быть простое замешательство.
Не все коту масленица. В этом в конце октября убедился отец Сильвани.
Его класс, в отличие от группы Дюрана, был дружен. Отец Аврелий не замечал среди своих питомцев явной антипатии, подростки ладили друг с другом, и отец Аврелий радовался, что волей Провидения его миновали тяготы коллег - никакого подобия де Венсана среди его учеников не было. Тем неожиданнее и неприятнее было для него сообщение наблюдателя и корректора отца Джулиана. Двое из его учеников - Камиль Леметр и Леон Нуар были замечены в отношениях более чем предосудительных. Юношеская влюбленность - явление в закрытых коллегиях распространённое, если она не идет дальше дружелюбных жестов - этого можно и не заметить, но Леон и Камиль - и это было очевидно - взаимно растлевали друг друга, хотя инициатива этих отношений исходила от Леметра. Дело не пошло дальше взаимных ласк и рукоблудия, но это могло быть началом большой мерзости...