Морально нечестивый
Шрифт:
— А что насчет другой? Венеция, не так ли? — продолжает Стерлинг, а я сужаю глаза на Клаудию. Мы не говорим о Венеции. Никогда. Она это знает.
— Мы не в хороших отношениях, — вмешивается Каталина, ее рука ищет мою под столом.
— Но Клаудия очень хорошо о ней отзывалась. Что произошло? — Почему он так любопытен?
— Она сделала выбор, который был не в интересах этой семьи. Теперь ей придется жить с этим, — говорю я, надеясь, что он оставит эту тему. Венеция — больное место для всех, ее предательство больше всего задело
Когда женщины отправляются в отдельную зону с детьми — даже Бьянка, к моему удивлению, то я пользуюсь возможностью допросить Стерлинга.
— Так чем ты занимаешься, Стерлинг? — я строю свои черты лица так, чтобы он не понял, насколько я близок к тому, чтобы сорваться. Я даже не хочу представлять себе его и мою дочь… Да, этот ящик Пандоры лучше не открывать.
— Я ассистент на экономическом факультете. — Он тепло улыбается мне. В нем есть что-то такое… Я не могу определить, что именно, но он меня раздражает.
— И сколько тебе лет?
— Двадцать семь, сэр, — отвечает он. Я пытаюсь успокоить себя.
— Ты понимаешь, что моей дочери всего девятнадцать. Это довольно большая разница в возрасте, — комментирую я.
— В следующем месяце ей исполнится двадцать, сэр. — Опять эта улыбка. — Мы любим друг друга. Я никогда не сделаю ничего плохого для нее.
— Я буду следить за тобой, Стерлинг. Никто не связывается с моей девочкой. Просто помни об этом. — Я смотрю ему прямо в глаза, когда говорю это, угроза отражается в моем взгляде. Я сделаю так, что его труп никогда не будет найден. То есть не в целом виде.
Он усмехается.
— Я бы не посмел, сэр.
У Энцо и Адриана на лицах забавные выражения, и когда я поднимаю на них бровь, они оба пожимают плечами и опрокидывают бокалы.
Как раз, когда я собираюсь продолжить расспросы, в доме раздается выстрел.
— Черт! — бормочу я, когда бегу к источнику шума.
Я сказал им вести себя прилично!
Каталина
— Ты знаешь, что она не порвет с ним только потому, что ты так сказал. — Я снимаю халат, прежде чем скользнуть в кровать рядом с Марчелло. Я прижимаюсь к нему и кладу голову ему на грудь.
— Он мне не нравится. Я нахожу его подозрительным. Зачем двадцатисемилетнему встречаться с девятнадцатилетней? В этом нет смысла, если только он не использует ее в своих интересах.
— Разве Адриан не на восемь лет старше Бьянки? — спрашиваю я, пытаясь представить ситуацию в перспективе.
Не то чтобы я была в большем восторге от парня Клаудии, но я знаю, как она в него влюблена. Она поделилась со мной своими чувствами в самом начале, и я посоветовала ей действовать. Она никогда раньше не смотрела на мальчиков, и я подумала, что он должен быть особенным. Но Марчелло прав в том, что Стерлинг не совсем такой, каким мы его себе представляли. По описанию Клаудии мы оба представляли себе поэта, непонятого поэта, интеллектуала… Человек, которого мы встретили, выглядел как проблема, просто и ясно.
—
— Я знаю, что наша дочь встречается впервые, но не мешай ему. Постарайся узнать его получше. Я уверена, что он не может быть таким плохим, если Клаудия так сильно его любит.
— Я постараюсь. — Он закатывает глаза. — Это не значит, что я одобряю. — Я наклоняю голову назад, чтобы поцеловать его в губы.
— Он останется до Нового года, я уверена, что вы сможете найти общий язык, — ворчит Марчелло, но в конце концов соглашается.
— Это также означает, что никакой деятельности в подвале. Нам не нужны странные звуки, — упрекаю я его.
— Конечно. Я бы никогда не стал этого делать рядом с незнакомцем в доме.
— Хорошо, — одобрительно шепчу я. — У меня есть для тебя последний подарок. — Я подавляю улыбку, наблюдая, как он в замешательстве хмурит брови. Я подарила ему уже три подарка, но этот совершенно другой.
— Что это? — он смотрит на меня соблазнительно, и я могу сказать, куда направлены его мысли. Когда он тянется ко мне, я отталкиваю его.
Я роюсь под кроватью и достаю небольшой пакет.
— Что это? — он садится и берет пакет из моих рук.
— Почему бы тебе не узнать?
Он разрывает бумагу, пока в его руках не оказывается белый детский комбинезон с вышивкой.
— Это моя новая коллекция, — намекаю я ему. В последние несколько лет производство моей линии одежды пошло в гору. Начав с небольшого онлайн-бренда, я стала известным производителем женской одежды. В этом сезоне я расширила линию до детской одежды, особенно учитывая мое нынешнее состояние.
— Как всегда, потрясающе. — Он хвалит одежду и наклоняется для поцелуя.
— Это еще не все, — добавляю я со смущением.
— Нет?
Я хватаю его руку и кладу на свой живот. Его глаза тут же расширяются в понимании.
— Правда? — шепчет он, опуская голову и упираясь ею в мой живот.
— Ты обещал мне десятерых, мистер. — Я запускаю руки в его волосы.
— Я не думал, что ты будешь помнить это, — усмехается Марчелло, но поворачивает голову и прижимается губами к тому месту, где находится наше маленькое чудо.
— Спасибо, — шепчет он, поднимая голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Спасибо, что сделала меня самым счастливым человеком на свете.
КОНЕЦ
Что дальше?
В следующей книге серии «Морально безнравственные» речь пойдет об Энцо Агости. От Сицилии до Мальты и Нью-Йорка, «Морально безнравственные» будет мрачным мафиозным романом в стиле «Индиана Джонс».
1 Sacre Coeur — Базилика Святого сердца или Сакре-Кер расположена в Париже, это католический храм, место паломничества. Исторически является символом божественной любви.