More Barkas

Сафина Елена

Волны слились, запенились, забурлили, ручеёк втекал в реку, река – в океан…

Уже не было Лены, Юры – стало одно целое. Инь и ян, соединившиеся в самой верной точке бытия…

Теряя мир вокруг, отдаваясь во власть её Мужчины, её Бога, только её половинки, каждая клеточка существа подтверждала ей, что только так верно, так правильно, что она нашла, открыла ворота в земной рай. Их рай…

«Как же мне не хватало тебя, мой Мужчина! Только мой!»

Цунами, достигнув самой высокой точки, обрушилось вниз и, придавив

обоих, выбросило на твёрдый берег.

Елена не могла открыть глаза, не хотела выплывать наружу, не желала, чтобы Юрочка быстро вышел из неё. Только бы не как другие! Только бы не отвернулся, не заснул, не сказал общие банальности. Пусть молчит, пусть будет в ней. Она гладила его затылок, мощную шею, плечи, спину, которые недавно сама терзала, царапала. Нежность, доселе не испытанная к военному, загоралась в ней рассветным чистым светом… «Сколько её во мне?»

Юра, опять услышав её посыл, не менял положения, гладил её лицо, волосы тоже с неуклюжей нежностью.

– Не придавил тебя, моя малышка? Я ведь такой тяжёлый по сравнению с Дюймовочкой! Раздавлю ненароком.

– Милый, не раздавишь. Мне понравилось быть под тобой, чувствовать тебя в себе. Ты самая лёгкая ноша! – улыбалась безмятежно.

Юра тоже улыбался. Ушло всё, что мешало.

– Юрочка, можно задать деликатный вопрос?

– Конечно! Ты сама воплощение деликатности.

– Почему ты не надел маленькую штучку? Мы же первый раз, не знаем друг друга.

Военный лёг на спину, округлил глаза, ухмыльнулся, выдал:

– Никогда не занимаюсь сексом с резинкой: обнуляет приятные ощущения. Давай говорить прямо. Считаю, что женщина сама должна обезопасить себя от нежелательных последствий. Боишься забеременеть?

– Не боюсь. У меня уже много лет стоит спираль. Разве не боишься инфекций? В себе уверена: чистая, домашняя девочка, с одним партнёром много лет. А ты, Юрочка?

– Тоже чистый! Сомневаешься во мне?

– Нет!

– При встрече понял, что ты чиста во всех отношениях. Сразу просекаю.

– Удивительная интуиция! Наверное, военная академия не обходит любую тему в обучении, – засмеялась она.

– Что верно, то верно!

Юра больше не дал ей говорить, спрашивать, рассуждать.

Разглядывал внимательно её тело, не торопясь исследовал, сосал набухшие соски, целовал от ушек, продвигаясь вниз, считал пальчиком родинки, гладил с силой тонкие бёдра, переворачивал игрушку, любовался, играл, заводил вновь и вновь… Они потеряли счёт времени. Горячие соки сливались, текли молочными кисейными реками в женскую обитель, вытекали, разливались по белым простыням, как по кисейным берегам. Прилив, отлив, прилив – в чётком ритме, без сбоя…

Три часа пронеслись в мгновенье. В дверь деликатно постучали. Елена вздрогнула, соскочила, стала искать одежду.

– Милая, не торопись! Подождут. Если надо – договорюсь, – не вставая с кровати, в своей

манере начальника заявил военный.

Она восхитилась его спокойствием, выдержкой. Казалось, его ничего не может смутить.

– Надо же всё прибрать за собой, сложиться. Давай, мой генерал! За дело! Собираемся на выход!

– Вот ведь неугомонная! Хорошо. Для меня твоё слово – закон!

С шутками-прибаутками наконец покинули номер. Администраторша – так и не узнали её имя – с приторной улыбочкой уже ждала их за стойкой.

– Дорогие гости, понравилось ли вам у нас? Всем довольны?

Лена сдержанно произнесла: «Да, конечно. Всё хорошо». Взглянула на спутника: выражение его лица было непроницаемо-холодным. Елена пошла к выходу, Юра задержался немного около железной женщины, что-то вытаскивая из кармана.

«Наверное, чаевые даёт. С каким видом! Будто, правда, важный чин! Мне бы кроху его надменности и уверенности!»

Важный чин догнал её, открыл дверь, пропуская. И, только они оказались на тёмной, освещённой множеством маленьких фонарей улочке, как тут же рассмеялись неизвестно чему: сказочному вечеру, друг другу, пьянящий, зовущей за горизонт свободе. Юра прильнул к её губам: так шли несколько метров, не отрываясь друг от друга. Желание узнавать, отдавать, растворяться в партнёре съедало их без остатка.

Жаль, что до её дома было всего ничего: пара-сотня метров. Шли медленно, допивая из горлышка тепловатое шампанское, целуясь без меры. Лене было всё равно, как она выглядит: лямка сарафана сползла, обнажив грудь, которую периодически ласкал сильной ладонью её… кто? Любовник? Друг? Подводка под глазами подтекла, волосы разметались пуще обычного. Раз он в восторге, значит, нечего и переживать.

– На такси домой поедешь? – спросила Лена.

– На работу сейчас. Итак всё на много часов оставил на самотёк.

– Как на работу? Уже двенадцатый час ночи! Ты устал, нужно поспать!

– Покой нам только снится! У меня там толпа людей без контроля сидит, мало ли что.

Дошли до длинной каменной лестницы, ведущей к домам. Лена чувствовала, как дрожат коленки. Кавалер понял: подхватил её на руки, стал быстро подниматься.

– Ах, Юрочка! Ну что ты! Я сама! – У самой сердечко забилось от восторга.

У подъезда долго стояли молча, обнявшись, не отрываясь, вжавшись, как птицы, не желая отпускать руки, выходить из объятий.

Юра резковато подтолкнул её к двери.

– Всё, я побежал! – Не оборачиваясь, он побежал к ступенькам.

Принцесса замерла, как статуя, взявшись за тяжёлую ручку подъезда, не желая поверить в то, что осталась одна.

«Как же? Убежал! Даже не договорились ни о чём!»

Не помня себя, поднялась на двадцать пятый этаж на лифте. Зайдя в квартиру, не стала включать свет. Как была, дошла до большой комнаты, скинула шпильки, вышла на балкон.