Море – мой брат. Одинокий странник (сборник)
Шрифт:
Билл задумчиво прошел в кубрик палубной команды. Койка Уэсли до сих пор пустовала. Билл тем же путем возвратился к корме, размышляя, что предпринять дальше. У себя в кубрике он опустошенно уставился на свой чемодан и стал собираться. Уэсли ушел навсегда – видит Бог, Билл не поплывет один. Все это было фарсом с самого начала, осуществлением невыразимой жажды отрастить крылья и полететь в жизнь. Жизнь есть жизнь, где бы ты ни жил. Он сложил вещи и защелкнул замок. Нужно только сдать рабочий бланк в регистратуру Морского союза и всеми правдами и неправдами вернуться в Нью-Йорк. Ему следовало сразу понять глубинную безответственность и бесцельность Уэсли; этот человек – всего лишь
Билл поднялся на полуют с чемоданом и постоял, наблюдая, как моряки огромным прихотливым узором раскладывают на палубе канаты. Это их среда, суда и море… университетскому преподавателю здесь не место. Это среда Уэсли, но не Билла – Биллу место в аудитории, где люди серьезно изучают жизнь, стараясь понять, а не принять ее с идиотскими запоздалыми сожалениями (а то и вовсе без них).
Трап у него за спиной вел на прогулочную палубу. Билл поставил чемодан и вскарабкался; он очутился рядом с большой пушкой, чей длинный ствол указывал на гавань. Несколько солдат деловито смазывали ее тут и там. Другие сидели на раскладных стульях в орудийной башне, читая газеты и разговаривая.
Билл молча смотрел на пушку; он никогда в жизни не бывал рядом с такой разрушительной машиной. Четырехдюймовая, изящный ствол иронически нацелен в гавань на эсминец, чьи пушки, в свою очередь, смотрели прямо на «Вестминстер». Билл не замечал эсминец раньше, – может, он только что пришел: трубы его все еще сильно дымили. И может, он станет их кораблем сопровождения и сейчас терпеливо стоит, ожидая приказа к отходу. Билл различал фигурки в белом, что беспорядочно сновали по серой громаде эсминца, – огромный военный корабль полон находчивых игрушечных моряков, его могучие пушки смотрят во все стороны, его флаги вспыхивают на солнце.
Боже! подумал Билл… были ли флотилии Ксеркса [32] столь же воинственны, как этот суперразрушительный мамонт, голодный морской боец, что величественно скитается под фанфары смерти.
Билл вскарабкался по другому трапу и оказался на верхней палубе. Что ж, раз он уходит, можно все посмотреть! Он взглянул вниз на большую пушку «Вестминстера» и проследил прицел ее гладкого ствола до далекого эсминца. Попытался вообразить дым и гвалт крупного морского сражения, грохот корпусов, список погибающих кораблей…
32
Ксеркс I (519–465 до н. э.) – царь Персии (486–465 до н. э.); морской поход Ксеркса на Грецию состоялся в 480–479 гг. до н. э. и был уже второй неудачной попыткой подчинить Грецию империи Ахеменидов.
Жаркое солнце палило на верхней палубе, когда Билл шел к корме. Он смотрел вверх, на трубу «Вестминстера», и тут ударился о стальной трос, который шел к шкиву шлюпбалки и вниз к спасательной шлюпке. Билл с любопытством приблизился и осмотрел внутренность шлюпки: фляги, коробки, пайки, парусиновые мешки, видавшие виды спасательные пояса и несколько длинных весел. В случае торпедирования должен ли будет он, Эверхарт, днями, а то и неделями дрейфовать
Билл вернулся к своему чемодану на полуюте и бесцельно зашаркал дальше. Никто не обращал на него внимания – может, и к лучшему; никто не станет по нему скучать, просто наймут другого дневального для палубной команды и на том все кончится. А он, в свою очередь, вернется к работе всей своей жизни в Нью-Йорке, и все кончится на этом. Есть и другие пути поиска опыта, да и, если уж на то пошло, есть и другие способы раздобыть денег на операцию старика. Не то чтобы ему позарез нужно…
Билл решил спуститься в кубрик и забрать все, что мог забыть, собираясь в спешке. Там, внизу, ему вдруг приспичило лечь и подумать, поэтому он запрыгнул на койку и зажег сигарету.
Дэнни Палмер причесывался у раковины.
– Похоже, скоро отчаливаем, – предположил он.
– Видимо.
– Не заметно, что ты рад! – засмеялся Дэнни, убирая расческу.
Билл пожал плечами и улыбнулся:
– Ну, не сказать, что я в восторге.
– Да, наверное, в море порой скучно. В любом случае я буду читать и вести дневник. Всегда есть способ одолеть скуку.
– Скука, – сказал Билл, – это последняя из моих тревог. Я много лет назад понял, что тоска – мой смертельный враг, и с тех пор научился отчасти ее избегать. Я хитро ее обхожу…
– Вот и молодец! – усмехнулся Дэнни. Он аккуратно завел часы.
Билл, тревожно кривясь, выдыхал кольца дыма.
– Я все-таки подозреваю, что мы идем в Россию, – просиял Дэнни. – В Мурманск или в Архангельск… а если так, вряд ли у нас будет время скучать. Всем известно, что это чокнутый маршрут. Знаешь моряков, которые туда ходили?
– Конечно, и двое из них – Мид и Мартин.
– Кто такой Мид?
– Смазчик с усами кронпринца, – лукаво усмехнулся Билл.
– Я бы с ними познакомился. Хочу узнать о России из первых рук.
– Да?
– О да! Я настолько же левый, насколько мой отец – правый!
Билл оперся на локоть.
– Весело у вас, наверное, – сказал он, искоса глядя на Дэнни.
Тот изогнул светлую бровь:
– Еще как, – промурлыкал он. – Папа в стальной индустрии, мама в Дочерях американской революции, а вся родня в Национальной ассоциации промышленников.
– Тебе прямая дорога в анархисты, – рассудил Билл.
– Коммунисты, – поправил Дэнни.
Билл откинулся на подушку.
– Я умираю как хочу добраться до России и поговорить с товарищами, – продолжил Дэнни, глядя в иллюминатор. – Потому и вступил в торговый флот… Я должен увидеть Россию, – он развернулся к Биллу, – и, клянусь Богом, увижу!
– Я сам не откажусь.
– Это моя цель, – настаивал Дэнни, – моя единственная цель! Слышал о Джеке Риде? [33]
Билл взглянул на Дэнни:
– Джек Рид? Который участвовал в Революции?
– Да! Конечно! Он, между прочим, учился в Гарварде. Он был великим! – Дэнни взволнованно зажег сигарету. – Умер в России…
33
Джек Рид (Джон Силас Рид, 1887–1920) – американский журналист, коммунист, выпустил книгу «Десять дней, которые потрясли мир» (Ten Days That Shook the World, 1919), где описал свои впечатления от наблюдения Октябрьской революции; умер в 1920 г. в Москве и похоронен в кремлевской стене.