Море серебрянного света
Шрифт:
— Майк, куда мы едем? — Кейлин Соренсен, истинная офицерская жена, уже паковала вещи. — Нельзя ли нам просто отправиться домой? Там мы найдем, где спрятать мистера Селларса, верно? А может быть он останется на какое-то время с мистером Рэмси? Кристабель должна идти в школу!
Даже Катур Рэмси заметил страдальческое выражение, промелькнувшее в глазах майора. — Не думаю, что мы можем вернуться домой, даже ненадолго, дорогая. И сейчас я вообще не знаю, куда мы едем — но подальше отсюда.
— Мне нужно позвонить Ольге прежде, чем
— Наоборот, — резко сказал Селларс. Он сидел очень тихо, с почти закрытыми глазами, вроде ящерицы, греющейся на солнце. Сейчас он поднял голову, взгляд его странных желтых глаз уперся в Рэмси. — Наоборот, мы не должны ни в коем случае останавливать ее. И я знаю, куда мы должны ехать — во всяком случае некоторые из нас.
— О чем вы говорите? — требовательно спросил Соренсен.
— В последние несколько дней с людьми из Братством Грааля произошло множество странных событий. Я тщательно наблюдаю за ними, пытаясь понять смысл событий, происходящих в сети, и наткнулся на свидетельства растерянности в принадлежащих членам Братства различных холдингах и частных областях. Включая маленькое королевство Жонглера. Все это позволяет предположить: что-то происходит во всех них, быть может из-за растерянности на самом верху.
— И? — нетерпеливо спросил Рэмси.
— И вместо того, чтобы отговаривать миссис Пирофски от Джи Корпорэйшн, я думаю, мы должны помочь ей проникнутьв нее, мистер Рэмси. Я был вынужден использовать невинные души, которые помогали мне в этом мрачном деле — Соренсены могут подтвердить мои слова. Ольга Пирофски твердо решила рискнуть. Посмотрим, чем мы можем помочь ей и защитить ее, если потребуется.
— Это… это сумасшествие. — Рэмси так быстро вскочил на ноги, что едва не сшиб поднос с кофе. — Она не заслужила этого — она сама не понимает, во что собирается ввязаться!
Что-то сверкнуло в странных глазах соломенного цвета, на мгновение Селларс опять стал воздушным хищником, каким был когда-то. — Никто не заслужил этого, мистер Рэмси. Но кое-кто другой сдал карты — и мы должны играть тем, что у нас на руках. — Он повернулся к Соренсенам, которые остановились и глядели, майор с недовольным профессиональным интересом, его жена с растущим недовольством. — Я не могу командовать вами обоими, но я знаю, куда должен пойти, и, независимо от того, что думает мистер Рэмси, он тоже должен идти со мной.
— И это…?
— Майк, даже не говори с ним, — сказала Кейлин Соренсен. — Я не хочу слышать об этом. Это сумасшествие…!
— Новый Орлеан, конечно, — сказал Селларс. — Самое логово Зверя. Мы в отчаянном положении, и, ретроспективно, мне кажется очевидным, что приближается конец игры. Я должен был подумать об этом пораньше.
Они опять куда-то ехали. Кристабель не знала точно почему, но это происходило не в первый раз и причина никогда не имела большого значения.
Очень грустно, что пришлось уехать из нового мотеля как раз тогда, когда он нашла автомат с конфетами. Но еще грустнее было то, что мистеру Селларсу опять пришлось отправиться в самый зад фургона, в то место, где папочка обычно хранил запасную шину. Ужасное место, такое узкое.
Старик сидел в двери фургона, ожидая когда папа закончит свои дела и поможет ему, и тут его нашла Кристабель.
— Ничего страшного, малышка Кристабель, — сказал он, когда она поделилась с ним своими опасениями. — Мне все равно, честное слово. В любом случае все эти дни я почти не пользовался своим телом. Пока мой ум свободен — что говорит Гамлет? "Я мог бы проживать в ореховой скорлупе и считать себя властителем безграничных просторов…" что-то вроде этого. — Какое-то мгновение об выглядел печальным. Если он хотел, чтобы она почувствовала себя лучше,подумала Кристабель, он выбрал плохой способ.
— Мамочка сказала, что у тебя внутри провода, — наконец сказала она. — Это правда?
Селларс тихо хихикнул. — Да, полагаю что так, мой юный друг.
— Это больно?
— Нет. У меня болят вот эти шрамы от ожогов и… и другие старые раны. А большая часть проводов уже даже и не провода. Мне помогли, и я очень много поменял внутри себя. Есть множество производителей всяких устройств, только и ждущих интересного заказа, и еще больше безработных наноинженеров, жаждущих заработать.
Кристабель не была уверена, что поняла его. Слово "наноинженеры" заставило ее вспомнить наноплатье Офелии Вейнер.
Инженеры, наверно, все равно, что машинисты, но идея о множестве машинистов поезда, одетых в платье, которому можно придать любые форму и цвет, объясняла не слишком много, так что она дала ей ускользнуть подальше, еще одна вещь, которую дети должны обходить стороной. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя были провода, но больше нет?
— Провода сейчас устарели, есть много других способов передавать информацию. Но я тебя запутал, верно? Ты помнишь, как приносила мне суп?
Она кивнула, радуясь, что вернулась на знакомую почву.
— Так вот, иногда я ем самые смешные штуки, потому что мое тело делает что-то новое для меня или исправляет то, что работает не слишком хорошо. Иногда я ем маленькие кусочки полимеров — ты называешь их пластиком. Или металл. Иногда таблетки, и это помогает, но в них есть не все, что мне нужно. Обычно я съедал пару медных пенни в неделю, но теперь все это в прошлом. — Он кивнул ей и улыбнулся. — Это все ерунда, Кристабель. У меня внутри очень смешные штучки, но я все еще я. И неважно, что у меня внутри — важно, что ты мой друг, верно?