Море серебряного света
Шрифт:
Его опять окатило легким дождем музыкальных страданий. Вернулось ощущение бога — более слабый ум счел бы это признаком сумасшествия, но Дред знал лучше. Не было такого, как он. Ни одного.
Как и положено богу, даже парящему у самых верхних пределов своей славы, он не забыл и о мелких делах.
«Дульси. После того, как я дам ей закончить исследование операционной системы, не должен ли я взять ее на маленькую экскурсия в Буш?— Он какое-то время обдумывал эту мысль, лениво, пока не появилась нотка недовольства.— Но я планировал для нее совсем другое, и, в конце концов, она приехала на такси. Где-то вероятно записано. Если это будет выглядеть как убийство, возникнут вопросы. Не имеет значения,
Что не означает, что сначала я не получу от нее заслуженного удовольствия».
Он решить дать своему наемному работнику сорок восемь часов, чтобы закончить работу. Потом, охваченный приступом великодушия, увеличил до семидесяти двух.
«Три дня. А потом что-нибудь ужасное случится с бедной туристкой из Нью-Йорка».
Будет замечательным удовольствием решить, что именно с ней случится, когда он сумеет оторваться от важнейших дел с пленниками из Круга и другими проектами, которые ждут его в сети. Быть может он оставит решение на последнее мгновение — пускай все будет спонтанно.
А иначе, где же здесь искусство?
ГЛАВА 27
Растительная башня
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Еще одно убийство мормонов в Юте
(Изображение: обломки машины Элтрима, Солт-Лейк-Сити, Юта)
ГОЛОС: Взрыв в машине, которым закончилась жизнь Иохима Элтрима, адвоката, работавшего на мэра Юты, угрожает положить конец хрупкому миру между правительством штата и движением воинствующих мормонских сепаратистов, известным под названием «Завет Дезерета». Мэр и полиция Солт-Лейк-Сити утверждают, что это дело рук сепаратистов, которые, однако, отрицают все обвинения.
(Изображение: Эдгар Рили, представитель «Дезерета»)
РИЛИ: «Я не говорю, что у нас мало людей, которые хотели бы, чтобы Элтрим и другие докучливые предатели сдохли как собаки. Я просто говорю, что мы для этого ничего не сделали…»
По заросшим ежевикой улицам Тут Во Кусты скользили бледные многоногие фигуры. Даже глядя на их с середины каменного моста, Рени почувствовала такой ужас и отвращение, что покачнулась и едва не упала в быстро текущую реку.
— Я… я должна идти туда, — сказала Рени, хотя все в ней кричало от ужаса. — Там, в ловушке, чужаки — быть может это мои друзья.
Каменная Девочка всхлипнула и спрятала лицо за короткими ладошками.
Рени вспомнила склон холма и Жинни, охотившихся на них — но сейчас все казалось намного хуже, потому что тварей было видимо-невидимо. И только то, что !Ксаббу и остальные могли находиться в башне, стоявшей в центре города, в окружении кошмарных тварей, роившихся вокруг как гигантские термиты, заставило ее остаться на месте. Это, и еще маленькая девочка, упавшая на колени рядом с ней, даже более испуганная, чем она сама.
— Я не могу оставить тебя здесь, — сказала ей Рени. — И я не могу бросить своих друзей. Ты сможешь вернуться обратно? — Плечи Каменной Девочки полезли вверх. Рени наклонилась и положила руку на ее спину. — Обещаю, что подожду, пока ты не окажешься на берегу.
— Я не могу, — провыла Каменная Девочка. — Я уже сказала слова Дочери Царя. Я не могу вернуться назад.
Так много непостижимых правил! Да, научить ИИ детским сказкам — определенно не самый лучший способ запрограммировать его.
— Если мы не можем вернуться назад, значит нам надо идти вперед, — мягко сказала Рени, изо всех
Не помогло, Каменная Девочка не перестала плакать. Рени поглядела на постепенно темнеющее небо.
— Пошли. — Она взяла ребенка за руку, отчаянно пытаясь вспомнить, что она обычно делала, чтобы заставить Стивена двигаться. — Делай… делай то же, что и я. Я собираюсь петь. И ты подпевай, каждый раз, когда я буду петь очередной куплет, договорились? Смотри и иди тогда, когда я иду, поняла? — Один бог знает, но это должен быть детский стишок, подумала она, но даже ради спасения собственной жизни она не могла вспомнить ничего подходящего. В отчаянии, она схватилась за первую же песенку, пришедшую в голову, из какого-то азиатского игрового шоу, которое любила смотреть ее мама:
Если знаешь все вокруг,—пропела она,—
Приходи на Шпрути Круг.— Ты сильная, ты можешь, — ободрила она Каменную Девочку. — Смотри, нужно просто идти и петь, вот так. — Она опять запела, медленнее, подчеркивая ритм. — Если знаешь все вокруг…
Маленькая девочка наконец посмотрела вверх, с лицом полным тоски и… чего-то еще. Молча, как делают дети, она просила Рени не ошибиться. Сделать невозможное. Сделать маленькую ложь правдой.
Рени тяжело сглотнула и начала с начала.
«Если знаешь все вокруг, Приходи на Шпрути Круг. Можешь всех спасти детей? Будешь Шпрути Богатей!»Медленно, как будто идя через воздух, липкий как расплавившаяся карамель, Каменная Девочка зашагала в такт судорожному, зачастую немузыкальному пению Рени.
«Хочешь денег раздобыть? Надо Шпрутиком побыть. Слишком умный, не беда, Будешь Шпрутиком тогда! Энди-бенди-лебеда, Шпрути победит всегда!»Она пропела эту песнь раз шесть, идя через мост, и каждый раз становясь все спокойнее и спокойнее. Они подошли к последнему каменному столбу, до ближайшей бледной твари оставалось не больше ста метров, но, тем не менее, она их не замечала. Рени перебралась на травянистый берег, взяла Каменную Девочку за маленькие холодные руки и спустила ее вниз. И только тогда, когда ребенок оказался рядом с ней, Рени увидела, что та плотно зажмурилась, от страха.
— Все в порядке, — прошептала Рени.
Каменная Девочка открыла глаза и посмотрела вокруг, с трудом сдерживаясь, чтобы опять не заплакать.
— Кто… кто такой Шпрути?
— Ну, это такая глупая… не важно. Сейчас мы должны быть очень тихими, и они нас не услышат.
— Тики, они не слушают. Они смотрят.
Рени стало легче, но не надолго.
— Мы можем что-нибудь такое сделать, чтобы они не замечали нас?
— Не двигаться.
Вид бледных суетящихся тварей пугал Рени еще больше, чем раньше, потому что река была за ними, мешая бегству.