Море соблазна
Шрифт:
Фелисити глядела ей вслед и поражалась перемене, происшедшей со старухой. Эта ли энергичная женщина еще полчаса назад сидела в саду, едва борясь со старческим сном? Эта ли легкая молодая походка говорила о навеки изувеченном бедре?
И только тут до сознания Фелисити дошли слова Эвелин о каком-то деле. Она вскочила со скамьи и побежала следом.
– Чем же мы будем заниматься?
В последующий месяц Фелисити не раз уже раскаивалась в том, что задала старухе этот вопрос; нынешнее утро снова напомнило ей об этом. Она лежала под теплым одеялом, наблюдая, как
Протерев глаза, Фелисити вздохнула, с ужасом подумав о том, что, как только она встанет, ей станет дурно. Осторожно передвинувшись на край постели, она медленно встала. Все было хорошо. Может быть, сегодня и обойдется. Ей так этого хотелось, ибо объяснять свои утренние задержки миссис Блэкстоун ей с каждым днем становилось все труднее.
Старуху же переполняла энергия, и Фелисити порой даже поражалась ее неутомимости. Они работали в госпитале и в приюте для сирот, и все это было чрезвычайно важно. Фелисити уставала неимоверно, порой у нее не было времени даже посидеть в течение дня, но эта работа приносила ей колоссальное удовлетворение, и она спешила заняться ею, забывая об участившихся обстрелах города.
Одно было плохо – не было Дивона.
Она ждала его ежеминутно, ежечасно, она переживала за его жизнь и гордилась им. Она молилась и плакала. Слава Богу, что ее еще как-то спасала работа в приюте – не то она давно бы сошла с ума от беспокойства.
Справившись с очередным приступом тошноты, Фелисити поспешила накинуть халат и в то же мгновение услышала требовательный стук во входную дверь. Ее обнаженные руки застыли в рукавах зеленого халата.
Стук повторился еще сильней. Девушка испугалась, что это может быть один из тех янки, что периодически пробирались ночами в осажденный город, и бросилась в холл. Но там ее ожидало нечто иное.
– Неужто это вы, маста Дивон? Мы уж и не чаяли увидеть вас живым!
– Тысячу покорнейших извинений, милая Руфь! А вот и бабушка! Бодра, как всегда, слава тебе, Господи!
Что ответила на эту тираду внука Эвелин, Фелисити так и не услышала, хотя и не сомневалась, что ответ, как всегда, был весьма саркастичен. Затаив дыхание и ничего вокруг не слыша, кроме родного голоса, глубокого и мужественного, Фелисити босиком тихо спускалась вниз по лестнице.
Пройдя несколько ступенек, она остановилась и увидела, как Дивон нежно целует бабку в сморщенный висок, затем он слегка отстранился, и взгляд его упал на широкие ступени лестницы.
Дивон медленно выпрямился, запрокидывая свое прекрасное, бронзово-загорелое лицо и, как слепой, двинулся ей навстречу. Она стояла, едва не теряя сознания.
– Ну, Дивон, видишь, как все замечательно обернулось! Эту девушку мне послал сам Бог! Эй, малыш, да ты меня слышишь?
– Я все слышу, ба, – как-то отрешенно ответил Дивон, продолжая подниматься по лестнице, как во сне, и протягивая к Фелисити руки. Коснувшись ее, он сдавленно крикнул и, подхватив на руки, понес обратно
Войдя в комнату, капитан ногой прикрыл дверь и бережно усадил девушку на ковер. Она тут же откинулась назад, всем своим телом призывая его к поцелуям. Однако их не последовало. С удивлением Фелисити открыла глаза – тяжелые желваки ходили по скулам Дивона, а руки, скрещенные на груди, заметно дрожали.
– Какого черта ты здесь? – грубо спросил он, но в глазах его сверкнул такой огонь страсти, что капитан тут же вынужден был надменно сузить зеленые глаза.
Фелисити напряженно ждала продолжения.
– Черт возьми, Рыжая, я оставил тебя в Нью-Йорке живую и невредимую не потому, что мне так хотелось, но потому, что так было лучше для тебя. А ты здесь. Как ты сюда добралась? На лодке? Только не говори мне, что все было очень просто, я знаю, каково пробираться сейчас в город. Неужели тебе было мало минувших волнений? А этот твой жених? Неужели он опять понятия не имеет, где тебя носит?
Поток вопросов, наконец, кончился, и Дивон устало отошел к окну, на минуту высунув голову, чтобы глотнуть свежего воздуха и остудить разгоряченную голову. Фелисити откашлялась.
– С какого из этих вопросов ты хочешь, чтобы я начала? – Дивон молчал, и девушка решила отвечать в том порядке, в каком ей заблагорассудится. – Хорошо. Приехала я сюда поездом… как и в прошлый раз. Никаких приключений со мной не было, и о помощи я никого не просила, ибо просить о чем-нибудь я могу только тебя.
Дивон стиснул зубы.
– Твои комплименты мне не нужны.
– Я их и не говорю, просто объясняю, что приехала в Чарлстон не морем. Что еще? Ах да, мой жених. – Девушка широко и беззаботно улыбнулась. – Мои дела Иебедии не касаются. Да и раньше не касались. Видишь ли, на самом деле мы никогда и не были помолвлены. Просто у меня была такая идея – и, надо сказать, одна из худших – выйти за него замуж. Слава Богу, что у Иебедии хватило ума не согласиться на это.
– Подожди-ка минутку, – Дивон как-то странно и чересчур внимательно изучал свои широкие ладони. – Так ты говоришь, что ты хотела за него выйти, а он… Он не захотел тебя? – Выражение лица у Дивона, когда он задавал этот вопрос, было неописуемо.
– Ну… и я-то не очень хотела. Просто решила доказать отцу свою серьезность и независимость. А он… Да, он отказал мне. – Фелисити опустила голову.
– М-да, этот господин оказался значительно глупей, чем я думал.
– Я так надеялась, что ты поймешь это раньше. – Девушка тяжело поднялась с ковра и сделала шаг по направлению к возлюбленному. – Я приехала на юг, чтобы выйти за тебя замуж.
Руки Дивона опустились, беспомощно и печально.
– Разве я не говорил тебе, почему это невозможно сейчас?
– Потому что война, – прошептала Фелисити и сделала еще один шаг.
– Да, война.
– И ты стремишься обезопасить меня.
– Я стремлюсь. – Капитан продолжал стоять, как каменный. Все труднее было ему сдерживать свою страсть, а время сейчас было не для постели, а для важных решений. – Что плохого в таком стремлении, Рыжая?