Море Троллей
Шрифт:
— Слыхал? — шепнул Олаф. — Это тетерев. В здешних лесах их полно.
«Ах, тетерев…» — подумал Джек, пытаясь унять неистово бьющееся сердце.
Всего лишь птица. Размером не больше курицы. Ётунхеймской курицы, конечно, уточнил он мгновение спустя. Тетерев с громким стрекотом взвился в воздух: пташка оказалась добрых трех футов в длину, а размах крыльев — в дурном сне не привидится. Олаф ловко сбил тетерева стрелой и, взвалив добычу Джеку на плечи, двинулся дальше. Тетерев весил никак не меньше ягненка. Когти его
На одном из стволов, мерцая отвратительной белизной, взбугрились гигантские грибы. На них кормился знакомый уже слизняк в кроваво-коричневых пятнах. Из подлеска выпорхнул еще один тетерев; Олаф сбил и его.
— Пожалуй, на сегодня хватит, — буркнул великан, закидывая птицу на плечо. — Одного съем я, второй достанется вам с Торгиль. Пошли, покажу тебе кое-что любопытное.
Они поднялись к высокой скале: у подножия ее лес обрывался; тут и там громоздились валуны. Сверху Джек видел всю обширную подковообразную долину. По ее дну петляла река. В одном месте, сразу под скалой, завалы бурелома образовывали что-то вроде плотины, и от реки во все стороны растекались ручейки поменьше. Лось — великолепное животное с гигантскими раскидистыми рогами — вышел из-за завала и не торопясь потрусил вверх по течению.
— Там внутри есть укромный проход, — объяснил Олаф. — Лоси в нем прячутся, когда спускаются в долину пощипать мха. Завтра и мы им воспользуемся, прежде чем двинуться вдоль по реке на север.
Скалы долины отливали темно-синим, тут и там белели проплешины снега. А в дальнем конце высилась гигантская ледяная гора.
«От кого прячутся?» — удивился про себя Джек.
Долина казалась голой, бесплодной и неприветливой; тут врага за несколько миль увидишь, ежели что.
— Давай-ка отдохнем чуток, — предложил Олаф, и Джек с облегчением сбросил тетерева на землю.
— Что-то я притомился — странно, в жизни так не уставал, — признался великан. — Ётунхейм всегда враждебен к смертным; наверное, все дело в этом. Но все равно малость тревожно…
«Олаф — и устал?» — снова подивился Джек.
Видимо, это означает, что великан в силах вырвать из земли лишь одно дерево, а не два… Джек от души надеялся, что так оно и есть. Перспектива столкнуться с троллями без могучей поддержки Олафа мальчика совсем не радовала.
Спустя некоторое время Джек заметил, как с дальнего утеса в воздух вспорхнуло какое-то существо и лениво поплыло над речной долиной. Раскинув сверкающие золотые крылья, оно балансировало на восходящих воздушных потоках; длинный хлыстообразный хвост существа изгибался из стороны в сторону.
— Это то, что я думаю? — прошептал Джек.
— Дракон, ага, — подтвердил Олаф. — Точнее, драконица. Именно она послужила
— Так это тоже твоя работа?
— Моя… И великая честь для меня. Ивар был великим королем, до того как угодил в лапы Фрит.
Почуяв опасность, лось задрал голову и галопом помчался в укрытие. Драконица сложила крылья и камнем ринулась вниз, раскачиваясь из стороны в сторону по мере того, как набирала скорость. Она ухватила лося когтями, расправила крылья — золото так и полыхнуло на солнце! — взмыла вверх и, описав гигантскую дугу, пронеслась совсем близко от того места, где стояли Олаф с Джеком. Мальчуган дернулся было бежать, но Олаф крепко держал его за плечо.
— Посмотри ей в глаза!
Гигантская чешуйчатая голова повернулась — пролетая мимо, чудовище скользнуло по ним взглядом. Глаза ее широко распахнулись; в их глубинах мерцало пламя. А в следующий миг драконица исчезла: улетела к дальней скале; лось ревел и бился в ее смертельных объятиях.
— Мало кому из людей довелось быть свидетелем такого зрелища — и остаться в живых! — восторженно выдохнул Олаф.
Джек же дрожал как осиновый лист. Он, конечно, слыхал о драконах и от отца, и от Барда, но ничто не подготовило его к этому грозному великолепию.
— А еще нам очень повезло, что она теперь насытится, — объяснил Олаф. — Драконы охотятся раз в неделю или около того, а остальное время мирно дремлют. На самом деле они вроде кошек.
— А… а ещ-ще д-д-драк-коны н-нам встретятся? — пролепетал Джек, отчаянно стуча зубами.
— Только не на этой дороге, — жизнерадостно заверил его Олаф. — Когда драконята подрастают, мать выгоняет их из дому. Это ее долина. Надо думать, там, на скале, у нее гнездо. Большинство драконят вообще не выживают. Они дерутся друг с другом, и те, что послабее, гибнут.
Великан улыбался, мечтательно озирая окрестности. Сегодня явно главенствовал Добрый Олаф. Он казался таким благодушным, что Джек рискнул задать давно мучающий его вопрос:
— А почему Торгиль меня так ненавидит?
— Торгиль тебя ненавидит, потому что такова ее природа, — отозвался воин, — а еще потому, что сама была рабыней.
— Торгиль была рабыней?!
— Заруби себе на носу, парень: это я тебе не палку для битья даю. Скажешь об этом хоть слово, я тебе шею сверну.
Олаф никогда не бросал угроз на ветер. Джек кивнул — самым что ни на есть почтительным образом.
— Ребенок рабыни — тоже раб. Торгрим так и не освободил ее.
— Но тогда как же?..
— Король Ивар вел войну против короля Сигурда Змееглазого. Мы с Торгримом, как берсерки, сражались в первых рядах. Ну и добрый же воин он был! Что до храбрости, так тут он даже меня затмевал. Ты смотри только, не вздумай упомянуть об этом в моих песнях.
— Ни в коем случае! — Джек замотал головой.