Шрифт:
Хочешь почувствовать запах свободы?
Позволь себе замедлится чуть-чуть.
Взгляни на великолепие природы,
О проблемах мирских ненадолго забудь.
Почувствуй, как ветер тебя обнимает,
Улови аромат всех цветов.
Осознай, как природа тебя принимает,
Приглашая на тропы садов…
Мия Аманова
Глава 1. Лето.
Встречаются такие города, в которых любой человек захотел бы провести часть своей жизни. В них тепло, тихо, уютно и красиво. Те, кто попадает в эти места проездом, всегда мечтают вернуться. А те, кто никогда не бывал – немного завидуют местным
Ранним утром в открытые окна крошечных каменных домов с оранжевыми черепичными крышами задувал легкий летний ветер. В это время он всегда приносил соленый воздух с моря, которое нельзя увидеть из города. Но если спуститься к подножью холма, на котором стоит город, то можно попасть в закрытую безветренную бухту. С самых верхних улиц видны сотни крыш, похожих на жучков, городок сбегает оранжевой россыпью к равнине. А между крышами струятся серые каменные ленты дорог и проулков. Никто не придумывал схем, когда строил этот город. Да и сейчас, никому не пришло бы в голову что-то менять. Тихая, спокойная жизнь устраивала каждого жителя без исключения.
Когда поднялось солнце и его первые лучи упали на стены домов, стерев с них мрачную ночную серость, в городе закипела жизнь. Раскрывались ставни и двери, почтальон выходил из дома, чтобы успеть до завтрака доставить газеты и письма (да, здесь люди всё ещё читали бумажные газеты и получали бумажные письма); в маленькой пекарне на главной улице хозяйка ставила тесто, молочник в своей лавке разливал молоко по бутылкам, в ожидании постоянных посетителей. День за днем, десятилетие за десятилетием город продолжал жить только по ему известным законам. Ничто и никогда не меняло уклада его жизни.
Ближе к девяти утра в городе становилось шумно, горожане отправлялись на работу, по дороге успевая перекинуться парой слов с десятком знакомых. А в это время на большой кухне в доме номер десять по Садовой улице собирались завтракать. На столе уже стояли тарелки с фруктами, хлебом и вареньем. Высокий мужчина с темно-каштановыми волосами, тронутыми ранней сединой, разливал по чашкам дымящийся кипяток.
– Папа! Доброе утро! – весело проговорила девочка лет двенадцати, спускаясь по узкой лестнице со второго этажа. У неё были такого же цвета волосы, как и у отца, щеки в веснушках и яркая добрая улыбка.
– Офелия! Ты сегодня припозднилась, мне придется немного задержаться, чтобы позавтракать с тобой, и я рискую не успеть на работу вовремя, – с легкой укоризной сказал мужчина, ставя перед дочерью чашку с чаем.
– Прости, я никак не могла найти своё любимое платье. Пришлось надевать это, – девочка опустила глаза, извиняясь. Украдкой она потянулась к варенью.
– Не страшно, просто нужно держать свои вещи в порядке, тогда и проблем не будет с поиском.
– Пап, ну ты же знаешь… Мой шкаф слишком маленький! Вот когда у меня появится большой и красивый… Тогда и наведу полный порядок! Обещаю! – Офелия намазала хлеб вареньем и с удовольствием начала есть.
– Знаю. Но и ты в курсе, что пока мы не можем себе позволить такую покупку. Поэтому приспособься как-нибудь, пожалуйста.
Отец Офелии, Мартин, воспитывал дочь в одиночестве. Его жена скончалась десять лет назад, в пору большой эпидемии. Девочка
Мартин безмерно любил свою дочь, все нерастраченные чувства к жене он отдавал Офелии. Соседи и родственники подталкивали его к новой женитьбе, но он искренне считал, что ни одна женщина не сможет полюбить его дочь, как родная мать. Иногда эти слова казались ему неправильными, но потом он вспоминал, какая его дочь впечатлительная и мечтательная, и сразу отказывался от возможности снова жениться.
У Офелии начались летние каникулы, и весь день она могла заниматься, чем пожелает. Правда, сначала нужно было выполнить кое-какие домашние обязанности, пока отец на работе.
Мартин допил свой чай и, поцеловав дочь в лоб, взял пиджак, портфель и вышел из дома. Он работал доктором в местной больнице, среди пациентов были в основном старики и заезжие туристы, которым становилось плохо от переедания или от длительных прогулок. Несколько раз в месяц он подменял дежурного врача и оставался работать в ночь – чего не сделаешь ради небольшой прибавки к зарплате.
Закрыв за отцом дверь, Офелия быстро прибралась на кухне, вымыла чашки и поднялась к себе в комнату. Второй этаж занимали три комнаты и ванная: спальни Мартина и Офелии располагались в одном конце коридора, а ванная и гостевая – в другом. Офелия забежала к себе в комнату: там царил бардак, как и всегда. Она редко прибиралась, потому что боялась наткнуться на паука или убрать вещи туда, где не сможет их найти, помня, как пропала любимая игрушка, когда ей было лет пять. После очередной уборки веселый розовый единорог так и остался не найденным. Конечно, Мартин не рассказал Офелии, что выбросил его, потому что он рассыпался в прах, валяясь несколько лет за кроватью.
Спальня была залита солнцем. Окно выходило как раз на город, и можно было наблюдать, как течет по его улицам жизнь. Девочка задвинула шторы, чтобы в комнату не залетели мухи и птицы, поправила лоскутное покрывало на кровати, заколола волосы большой блестящей заколкой и снова спустилась вниз. Захватив на кухне большую корзину, она надела сандалии и веселым шагом отправилась на центральную улицу. Идти было недолго – не больше двадцати минут, но Офелия обычно добиралась в два раза дольше. По дороге она обязательно останавливалась поболтать с соседями и прохожими, пугала бездомных кошек, нюхала цветы и вообще всячески отвлекалась.
Сегодня по дороге ей не попалась соседка, зато на плюще, окутывавшем половину домов на Садовой улице, она увидела чудесную бабочку и долго ею любовалась. День обещал быть очень жарким, уже сейчас солнце палило нещадно, и Офелия пожалела, что не надела шляпу или кепку. Отец наверняка будет ругаться, если из-за перегрева у неё снова заболит голова. Испугавшись гнева Мартина, девочка свернула в тень и неспешно побрела к булочной.
– Доброго утра, Лили! – поприветствовала она хозяйку булочной, милую женщину пышных форм и средних лет. На ней, как и всегда, был надет белоснежный фартук, волосы убраны под поварскую шапочку.