Море волнуется раз…
Шрифт:
Что-то хихикнуло вновь. И в ручье мелькнул желтоватый отблеск дикого взгляда. Олег снова инстинктивно отпрянул, и взгляд исчез. Тогда собрав всю волю в мокрый кулак, он повторил трюк. Глаза не замедлили появиться. Но не успел Олег на это хоть как-то отреагировать, как рядом раздался дребезжаще-звенящий голос:
– Ну что, долго дурачиться будем?
Олег от неожиданности икнул и обернулся, но рядом по-прежнему никого не было.
– Да здесь я, дурень вертлявый! – повторил голос совсем рядом, – в ручей гляди, башка тупая!
Олег
– Ну, так и что тебе, дурашка?
– Мне… – хрипло выдавил Олег и не узнал своего голоса. – Жену… – проскрипел он, и запнулся.
– Жену? – булькнул Ручей.
– Вернуть…
– Какую такую жену? Жену, жену, жену… Не, это вот все не к нам… Это ваши вот любовные делишки. Мы такое не решаем… Это… Зачем только артефактами такими редкими балуешься, духов воды вызываешь… Ну, истинно, дурачки люди какие-то стали!
– Какими еще артефактами?! – вдруг обрел голос Олег и инстинктивно вздел руки. Глаза сразу исчезли. Олег резко и зло выдохнул и снова сунул кулак в воду.
На сей раз зафыркал-забулькал уже Ручей.
– Ну, ты это, парень, брось уже карпа за молоку тянуть! То дал, то взял! Кто так делает?! Хочешь чего, так давай излагай, как говорит
– Каким волосом?
– Ну, ясно же, каким! – ну и тупой же люд пошел, я погляжу – девы морской!
– Что?! Какой такой девы?.. Это волосы моей жены! О чем ты?
– Жены? – удивленно раздалось из ручья.
– Жены! – уже орал Олег, не понимая, как смешно он со стороны выглядел: грязный мужик в приличной одежде, стоящий на коленях у ручья, с одной рукой погруженной в воду, и орущий в этот ручей. – Я же говорю: жена пропала…
– Да… – буркнул Ручей – теперь я начинаю понимать все меньше…
– А я, – подавился смешком Олег – вообще ничего.
– Ну, ты-то понятно. Когда люди чего понимали!
– У меня уже рука замерзла, – неожиданно разозлился Олег.
– Ну, так а чего ты сидишь так тогда? Бросай уже волосок и говори.
Олег, повинуясь, вынул руку из воды, аккуратно отделил один волосок от мокрой пряди и бросил в ручей, сказав: – помоги мне найти мою жену.
Потом посмотрел на прядь, достал из кармана платок, бережно завернул в него волосы и убрал в нагрудный карман куртки.
В этот раз глаза из ручья не исчезли. Вода издала булькающий звук и плеснула, будто бы облизнувшись.
– Ну, вот это другое дело! Так-то оно лучше. Теперь и поговорим. Так и что там твоя жена?
– Пропала, – кивнул Олег, окончательно теряя голову от происходящего. Его потихоньку пробирал холод.
– Где и когда?
– Вчера. Ушла сюда и не вернулась. А сегодня летучая мышь принесла мне эту прядку.
– А ты уверен, что это волосы твоей жены?
– Да. Уверен.
– Ну, тогда странно это… Чего ты хотел
– Держал?! Я… деву? Что за деву-то?.. – ужаснулся Олег.
– Ну, вы их как бишь, русалками еще теперь называете, кажется… Хотя русалки наши больше по ручьям, по лугам… – так мелюзга. А это сурьозная барышня! – донеслось из ручья.
Перед Олегом вдруг ясно понеслась череда воспоминаний их жизни на острове. Она так любила плавать, но одна. Даже когда они вместе входили в океан, она всегда быстро уплывала вперед, и потом возвращалась позже, чем он, выходя из другого места. Она никогда не приводила его к себе домой, у нее не было толком багажа, она столько рассказывала о дайвинге у разных островов, но так мало о жизни на суше… У Олега закружилась голова. Он пытался размеренно дышать, чтобы успокоиться, но получалось плохо.
– Морским девам не место в городах. Даже если они и привыкают ходить по суше, им все равно тяжко, им каждый день надо в воду, а раз в месяц, в полнолуние и того сильнее – просто обязательно! О чем ты вообще… Не, ну, ты понятно – у людей с мозгами плохо, но вот она! Она-то о чем думала? Ясно же было, что долго так не протянет.
– Искать ее где? – тихо спросил Олег.
– А ты уверен, что ее нужно искать-то? – булькнул Ручей.
– Да. Уверен, – твердо ответил Ручью сидящий на его берегу мужчина.
Земля, на которой он расположился, все больше забирала его тепло, и Олег подтянул колени к груди, собираясь в комочек. Теперь он походил на мальчишку, высматривающего головастиков.
– Что ж, – донеслось из ручья,– сейчас пущу струи, расспрошу. Ты погоди тут.
После этого глаза пропали, и лишь чуть громче зажурчали струи в ручье. Олег встал и похлопал себя по щекам. Несколько раз бросил взгляд в ручей и снова подумал, что весьма вероятно, все это ему лишь привиделось, он перенервничал и устал, вот с ним и сыграл шутку его мозг.
Он поднялся и прошелся по прогалине у ручья, разгоняя кровь и призывая в тело тепло, размахивая круговыми движениями руками. Потом растер руки, плечи, тело и бедра. Стало полегче. Он попытался снова собрать мысли, порылся в кармане в поисках телефона, и, извлекши его, обнаружил, что тот полностью разрядился. Олег гневно пихнул бесполезную теперь машинку обратно. Он уже подумывал, не вернуться ли к машине, чтобы подзарядить там телефон и созвониться еще раз с Антоном, полностью убедив себя в том, что предшествующие события были плодом его воображения, когда в кустах раздался шорох. Ветки с молодой листвой закачались, но не от ветра, и там образовалась хитрая мордочка. Трудно было сказать, почему она показалась Олегу «хитрой» и вообще «мордочкой», когда среди веток и листьев толком ничего и не было, кроме неравного размера глаз и сучковатого носа. Впрочем, последний был небольшой веточкой с маленьким листочком, но эта веточка обладала подвижностью и принюхивалась.